Виктор Тюрин - Цепной пес самодержавия (СИ)

— Описать сможешь?!

— Смогу! Только не стреляйте! Я жить хочу! Жить!

При этом его глаза забегали. По всему было видно, что он больше ничего не знал и сейчас только тянул время, чтобы придумать и соврать.

— Все хотят, но не все этого достойны, — менторским тоном произнес я и пустил ему пулю в голову.

Пистолет засунул в карман, решив выкинуть его по дороге, после чего принялся обыскивать трупы в попытке найти ответ моему похищению, а затем быстро осмотрел машину. Револьверы, кастеты, два ножа, утяжеленная дубинка и несколько пакетиков с кокаином. Единственной вещью, что представлявшей интерес, стал бумажник главаря. В нем было с десяток визитных карточек и две непонятные записки, причем одну из них явно писала женщина.

"Все! Это все на потом!, — с этой мыслью я бегом кинулся на поиски извозчика или ближайшей трамвайной остановки.

В определенный момент я должен был сам себе признаться, что коппо-дзюцу не просто вошла в мою жизнь, а срослась со мной, став ее неотъемлемой частью, и наверно тогда мое отношение к Окато, выросло за рамки "мастер-ученик", несмотря на то, что вне занятий мы не общались. Я выказывал ему свое уважение и послушание, почти как отцу, если, конечно, это слово могло подойти к жесткому, педантичному и скупому на эмоции японцу. К тому же все что могло, уже случилось, а значит, какие-либо переживания уже не имели смысла. Поэтому покушение само собой отошло на задний план и сейчас меня больше волновало, как я буду выглядеть в глазах мастера. Объяснять ему я ничего не стал, а просто в стандартных выражениях попросил простить меня за опоздание и уже по выражению глаз мастера понял, что сегодня полностью изопью чашу недовольства Окато.

После тренировки сделал анонимный звонок в полицейский участок и сообщил о трех трупах, а затем телефонировал на работу Пашутину и в двух словах ему объяснил, что произошло, после чего мы договорились с ним встретиться.

Встреча состоялась в трактире "Дубок", куда в последний раз я заходил, чтобы найти там иуду Боткина. При виде меня губы Михаила сразу растянулись в веселой улыбке:

— Вид у тебя, Сергей, еще тот.

— Угу, — буркнул я, не желая вдаваться в подробности. — Слушать будешь?

— Рассказывай!

После того, как рассказал ему во всех подробностях о попытке похищения, я достал из кармана и передал подполковнику бумажник главаря. Тот осмотрел все отделения, пересмотрел визитки, даже осмотрел каждую денежную купюру, после чего приступил к запискам. Минут пять он потратил на каждый бумажный лоскуток, потом положил их в бумажник и покачал головой: — Да-а! Шарада. Одну писала женщина, причем, грамотная. Училась в каком-то пансионе. Смотри, какие заковыристые завитушки на заглавных буквах. Раз не забыла, значит, недавно закончила учебу. Молодая еще. Встреча в том же месте. В 19.00. Подписи нет. Мог бы предположить свидание, так нет! Заметь, нет ни инициалов, ни имени. Влюбленные женщины так не пишут. Чисто деловая записка, правда, написана кокетливым почерком. А вторая писулька, сам видел. Вообще несуразица! Теперь насчет личности Седого. Тут я думаю, мы быстро все узнаем и потянем ниточку, вот только боюсь, что не приведет она нас к тому жандарму. И последнее. Если бы они хотели тебя убить, Сергей, то сделали бы это еще во дворе дома. Думаю, с тобой хотели поговорить. Вот только кто и зачем, об этом можно только догадываться.

— Я это понял. Только поздно, — буркнул я недовольно. Впрочем, это недовольство касалось меня лично. Не смог правильно оценить вполне просчитываемую ситуацию.

— Отсюда делаем вывод: тебе надо срочно менять квартиру.

— Согласен, надо.

— Есть у меня на примете симпатичная модисточка. Обожает крупных мужчин! Так…

— Нет. Если так обстоит дело, то мне лучше вернуться в свою старую гостиницу, тем более что она находится в двух шагах отсюда.

— Как прикажете, господин поручик, — дурашливым голосом, имитируя лакея, сказал Пашутин. — Со всем нашим удовольствием!

К моему удивлению, тот номер, в котором мне довелось жить раньше, оказался свободен. Коридорный, увидев меня, обрадовался как родному брату, впрочем, вне меньшей степени он обрадовался полтиннику, вложенному ему в руку, что сразу побудило его к действию: нам тут же был предложен свежий чай с домашним вареньем и баранками. Отказавшись, я закрылся в комнате с Пашутиным.

— Что делать будем, Миша?

— Думаю, что те, кто прислал убийц, сильно испугаются. Ведь они не знают, что те могли сказать тебе перед смертью и могут пойти на быстрые и решительные действия. Им сейчас любой ценой надо тебя убрать.