Виктор Тюрин - Цепной пес самодержавия (СИ)

— Хоть бы и так. Придешь?

— С утра у меня тренировка, а после часа, в любое время.

— Приходи завтра, к двум дня. Пропуск будет выписан.

— Буду.

Прибыл, как договаривались. Меня встретили, провели. У помещения тира меня уже дожидались курсанты. Их было девять человек. Все офицеры, в званиях, начиная от подпоручика и кончая штабс-капитаном. Молодых среди них не было. Возраст от тридцати и до сорока пяти лет. Подойдя к ним, я наткнулся на лениво-пренебрежительные взгляды. Инструктор — здоровяк в цивильной одежде, без малейшего следа военной выправки. Все это сразу сказалась на моей репутации. Шпак. Классическая штафирка. Вот что читалось сейчас в их глазах.

— Добрый день, господа. Меня попросили заменить инструктора всего на пару дней, поэтому не надо смотреть на меня столь пренебрежительно. Разрешите представиться. Богуславский Сергей Александрович.

— Вам бы господин Богуславский, судя по ширине ваших плеч, силовую гимнастику преподавать, а не из пистолета стрелять, — с ехидцей в голосе заметил жгучий брюнет в звании капитана-интенданта.

— У меня и то и другое очень даже недурственно получается.

— Значит, стреляете хорошо, господин Богуславский. Хм! Тогда с вашим навыком самое место на войне быть. Или вы так не считаете?, — с нескрываемой издевкой спросил меня поручик-драгун с холеным породистым лицом аристократа.

— Уже был. Получил ранение, после чего признан негодным к строевой службе. Теперь давайте приступим к занятиям, господа.

— Где воевали?, — поинтересовался светловолосый капитан — пехотинец с намечающимся брюшком.

Только я успел ему ответить, как капитан воскликнул: — Погодите! Так вы тот самый Богуславский?!, — и тем самым он невольно привлек внимание всех остальных курсантов.

— Степан Васильевич, ты это о чем?, — спросил его интендант.

— Это не мне отвечать, а господину Богуславскому, — ушел от ответа пехотинец, после чего внимание переключилось на меня, и я снова оказался в перекрестие девяти пар глаз. Рассказывать о том случае в немецком тылу у меня не было ни малейшего желания, поэтому я снова попробовал вернуть офицеров к занятиям:

— Господа, хватит вопросов. Время уходит.

Если остальным офицерам было просто любопытно, то поручик — драгун явно был из породы задир и любил, чтобы последнее слово оставалось за ним.

— Мне так думается, господа, что эта таинственность имеет под собой нечто такое, о чем стыдно рассказывать в приличном обществе.

Мне стало понятно, что поручика надо приструнить, потому что сам по себе он не успокоится. Тут мне вспомнились слова Пашутина о том, что армейское командование, отсылая их на курсы, по большей части избавляется от людей, которые оказались по тем или иным причинам ненужными или непригодными к службе в своих частях.

— Вы бы для начала представились, господин поручик. Или мама вас не учила в детстве элементарному этикету вежливости?

— Извольте. Граф Бахметьев-Кричинский, — в глазах поручика сверкнули злые искры. — Так мы вас слушаем, милостивый сударь.

— Погодите, граф, не торопитесь. Я тоже человек, а значит, любопытен и поэтому хочу узнать: какая извилистая история привела вас на эти курсы?

Честно говоря, я даже не ожидал, что последует такая резкая реакция на мой вопрос. Лицо графа буквально перекосило. Мне стало ясно, что сюда его привела какая-то особенно грязная история. Глаза его вспыхнули ненавистью, а следом и рука скользнула к кобуре, но уже в следующую секунду он сумел взять себя в руки. Несколько секунд он еще вглядывался мне в лицо, пытаясь понять, насколько глубоко мне известно о его прошлом, а когда не получилось, постарался сделать вид, словно ничего не произошло.

— Из-за дуэли. Вас устраивает такой ответ?

— В моем случае — личная месть. Вас устраивает такой ответ?

— Нет!

— Похоже, поручик, вы собираетесь свести все к новой дуэли. Я прав?

— Вы испугались?!

— Значит, сейчас мы поступим так: идемте в тир и попробуем доказать друг другу, кто из нас лучше стреляет.

Поручик, видимо не рассчитывавший на подобное предложение, несколько растерялся. Другие офицеры растерялись не меньше. Несколько секунд стояла тишина.

— Вы что, господин Богуславский, хотите стреляться? Прямо сейчас?!, — недоверчиво спросил меня капитан-интендант.

— Стреляться? Нет. Просто я на примере господина поручика проведу практическое занятие. Вы готовы, граф?

— Называйте, как хотите, — задира, взяв себя в руки, усмехнулся. — Осталось решить только один вопрос: вы дворянин?