Дмитрий Тан - Право на жизнь

И первое, что я вижу – мой драгоценный внук, голый, как в момент рождения, злой и небритый, пардон, не голый, в полотенце, стоящий в боевой стойке.

– Охренеть… – внучок со всей дури обнял меня, – бабуль, это точно ты?

Вцепляюсь в мальчишку, как клещ, господи, спасибо тебе! Мальчик мой жив, здоров, небрит и вкусно пахнет мылом, слёзы хлынули таким потоком, что самой страшно стало, рыдаю без остановки! И с ужасом чувствую, как знакомо тяжелеют руки! Невероятным усилием воли вгоняю себя в транс – есть!

А теперь быстро отскочить от внука, зеркало напротив двери – слава творцу, пронесло!

– Ба, ты что это вытворяешь?! – парень таращит свои жёлтые гляделки и тут замечает Тарина.

– О! Явление Христа народу, – он нахально обходит эльфа по кругу (Тар настороженно вращается так, чтобы видеть Васькины ручонки), – значит, ты исчезаешь на три месяца неведомо куда, приводишь в дом этого чела и теперь остается сообщить дурачку Васеньке, что это – его новый дедушка?

Я просто онемела, пацан, это ты мне сцену сыновье-внучатой ревности устроил?! Ах ты засранец!

Тарин заржал:

– Дедушка?! Скорее пра-пра-прадедушка! Яна, теперь я верю, что это твой внук! Кем меня только не называли, но вот чтоб дедушкой! – рыдающий от смеха Тар стаскивает бандану и вытирает ею мокрое от слёз лицо.

Лысая башка и вставшие на ней выше темени уши! Занавес!!!

Васька едва не сел мимо пуфика, приземлился бы голой задницей аккурат на рюкзачок с его тёзкой. Мой зверик бесится внутри так, что рюкзачок ходит ходуном. Тар ржёт, Васька-человек протирает глаза, Васька-горностай шипит, я сижу на полу в прихожей, ибо ноги меня не держат. Дурдом! Собравшись с духом и силами, встаю в полный рост и сразу включаю командный голос.

– Так, Васька, иди оденься! Тар, тащи корзину на кухню! Да, это кухня! Знаю, что маловата, но я же не графиня какая-нибудь, нет у меня апартаментов для гостей, поживешь с внучком в одной комнате!

Открываю холодильник, всё ожидаемо-предсказуемо: в холодильнике мышь повесилась. Распихиваю по полкам еду из корзинки.

Тар бродит по кухне и сует нос во все углы. Это плита? А это что? Крутит водяной кран, срабатывает колонка с оглушительным щелчком, и эльф прижимает уши к черепу. Наконец застывает у зашторенного окна, ну что сказать – снег, девятый этаж, унылая картина начала зимы.

– Тарин, сядь вот сюда – в угол. Там и сиди пока.

Васька стремительно возникает на кухне, всё же красивый у меня ребёнок, крупный такой брюнет с жёлтыми глазами на изумительно вылепленном лице. Его батюшка качественно потрудился, что тут скажешь – штучное изделие!

– Бабуль, а теперь объясни, куда ты исчезла. Я все морги каждого района Москвы лично обошел! С дядей Славой. Вау! А это что за животинка?!

Оба Васьки чуть ли не обнюхивают друг друга.

– Мастер Тар, разреши представить тебе моего внука. Вацлав Потоцкий, его можно Васькой звать, как моего зверика.

– Вась, это Тарин ден Сиутэни, раса эльф, специализация маг.

– Спасибо, что не ассасин!

– Дурилка ты картонная, он никакого отношения не имеет к твоим толкиенутым дружкам! Тар, я тебя прошу, покажи этому паразиту что-нибудь, пусть проникнется серьёзностью момента.

Ушастик согласно кивает. И в тот же миг с полки слетает чашка и, описав дугу, тычется Ваське в руки.

– Кру-уто! Научите, господин маг?

Мы с эльфом переглядываемся, ну никакого почтения к великому магу и престарелой бабке!

– Вась, сядь, пожалуйста. Я не шучу, мастер Тарин в самом деле маг.

– Ага, я сразу догадался – ты Избранная, призванная победить дракона, тебя перенесло в параллельный мир, по самые гланды пропитанный магией, но ты сбежала, потому что убийцы послали за тобой этого мага. Но он не стал тебя убивать, потому что…

Васька осёкся, увидев моё лицо.

– Ба, так что… это в самом деле правда? И это в самом деле маг?

– Да что ты заладил одно и то же? Ты ещё меня толком не видел!

– А ты тоже маг?! – сейчас он точно в обморок свалится, лицо перекошено, руки застыли в атакующем жесте.

– Скорее чудовище. Хочешь посмотреть?

– Спрашиваешь, бабуль!

– Сначала памперс надень, храбрец. Тар, зафиксируй его как-нибудь, а то ещё кинется душить чудище в моём лице. Парнишка он резкий, в этой их дурацкой секции бойцам рефлексы ставят, мама не горюй!

Тарин хмыкнул, дёрнув ушами:

– Ну, пусть попытается встать.

Васька даже дёрнуться не смог, только глазами водил туда-сюда.

– Ну вы даёте! О-о-о-ой, мама…

– Вот тебе и мама, внучек. Ну как, хороша?