Макс Вальтер - Мор 2

Картинка вокруг сменилась одним махом. Резкие, яркие цвета природы словно кувалдой ударили по глазам. Мир вокруг пошёл каруселью, и я вывернул содержимое желудка себе на грудь.

– Эй, Кузов, ты как? – услышал я Ленкин голос и понял, что сижу с закрытыми глазами.

– Вроде нормально, – приоткрыл я маленькую щель в мир красок. – Кажется, слишком резко снял.

– Дай мне попробовать, – сразу схватилась она за очки.

– Да там нет больше никого, – сказал я и отдал ей очки.

Ленка сразу прижала их к глазам, немного постояла и бросила мне обратно.

– Фигня какая-то, – расстроенным голосом произнесла она. – Ты чуть Хоттабыча не порвал.

– Это ты, что ли, меня? Того… – спросил я, покрутив пальцами у виска.

– А кто? – с важным видом она кивнула подбородком в сторону моих бойцов. – Эти, что ли?

– Так, ты на моих ребят клювом не щёлкай! – обрезал её я. – Доложить о потерях, – выкрикнул я приказ.

– Пять двухсотых, семь трёхсотых, – долетел голос Фока. – Один из семи тяжёлый.

– Мы машину сможем на ход поставить? – я наконец поднялся на ноги и принялся травой счищать блевотину с костюма.

– Нет, – ответил Саня. – Нашей точно капец, а их Урал мы даже всей толпой не перевернём. Да и у него, вон, поддон пробитый.

– Нюх, что со связью? – спросил я радиста.

– Устанавливаю, – ответил тот.

– Шевели булками, – кивнул я. – Пусть машину сюда гонят, бегом.

Ребята уже помогали друг другу с ранениями. Сразу трое склонились над тяжёлым. Аркадич строго спрашивал с нас за полевую медицину. Видимо, сказывалась его привычка каждый день, кроме воскресенья, вести лекции. И явка была обязательна у всех.

Он дважды в день собирал по сотне человек и проводил занятия. Получалось так, что присутствовали все, примерно раз в неделю. Он даже зачётки мародёрам заказал. Мало того, пока ты не сдал ему зачёт, периметр Кремля покинуть невозможно. Вот такая вот картина мира.

– Хоттабыч, ты как? – спросил я, подойдя к другу.

Тот сидел задом на травке, прислонившись спиной к Уралу МОР-овцев. Нога перевязана, распоротая штанина висит по обе стороны ноги. Но вид нормальный, не бледный.

– Они Веню убили, – поднял тот на меня глаза, полные слёз. – Вентилятора нашего, Кузов. Да чтоб их там в аду зажарили.

– Вот черти, – сразу поник я и опустился на траву рядом с другом. – Как же так-то, а?

– Да фиг знает, – ответил он. – Нормально ехали, молодой развеселился, анекдот травил. Потом затих резко, я смотрю, а у него голова в щепки. Машина с дороги полетела, ну и мы вместе с ней. Очнулись, а нас уже эти возле церкви выгружают. Ящики вот эти в машину вместе с нами, и ходу.

– А Веню как? – тихо спросил я.

– В голову стрельнули, когда тот напасть попытался, и вся недолгая, – так же тихо ответил тот.

– Моих тоже пятеро легло, – вздохнул я.

– Четверо, они Веню тоже посчитали, – сказал Хоттабыч и смахнул слёзы рукавом. – Ладно, нечего сопли жевать, сейчас наши уже скоро приедут.

– Там Чумные скорее раньше будут, – покачал головой я.

– Сами вы… москали, – огрызнулся он. – Хотя я теперь с вами останусь. За Веню, – последнее он произнёс сквозь зубы.

Но первыми, как я и полагал, приехали люди Чумы. Они тут же скинули бойцов и загрузили в машину всех раненых. Умчались в Кремль, а нас уже должны были подобрать мои Уралы. Они появились примерно через двадцать минут.

Покидали оставшееся целым и разбитое оборудование в кузов. Запрыгнули сами и, подвывая коробкой, поехали домой. Сегодня похороны. Снова прибавится могил в парке у Кремлёвской стены. Веня, кстати, хотел, чтоб его похоронили как Машку. Ну, в смысле, когда я думал, что её убили. Короче, перед соборами сегодня будет полыхать костёр.

– Серёж, не убивайся ты так, – ко мне подошёл Аркадич. – То, ради чего они погибли, свело на нет всё преимущество Мортов.

Мы уже давно называли расу врагов этим словом. Оно как-то само пришло на язык. Однажды кто-то в разговоре произнёс его, и все сразу поняли, о ком речь. А затем название разлетелось по всем. Скорее всего даже за пределами наших общин древних называют именно так. Не удивлюсь, если и они делают точно так же, в смысле, Морты.

– Я это понимаю, Аркадич, – ответил я. – Но мы с самого начала вместе. Я даже по бойцам своим так не скорблю, и от этого ещё противнее.

Тот молча вздохнул и протянул мне пластиковый стакан. Затем достал бутылку с самогоном из кармана пиджака и налил немного обоим. Молча выпили.

Огонь полыхал так, что за ним не было видно храмов. Жар от него обжигал лицо, но мы молча стояли, даже не пытаясь отодвинуться. Веню знали и любили все. Несмотря на его пристрастие к природному кайфу. А может быть он именно от него и был такой добрый. Да, не особо разговорчив. Зато всегда помогал без вопросов.