Макс Глебов - Луна цвета стали

Еще меня сильно напрягали новые немецкие танки. Манштейн умудрился вытрясти из командования вермахта двадцать вторую танковую дивизию, укомплектованную этими неприятными машинами. Сами танки были все теми же «тройками» и «четверками», но вот их пушки стали теперь длинноствольными и при стрельбе подкалиберными снарядами сравнительно легко пробивали броню Т-34 и КВ. Наши танкисты об этом пока не знали, но Летра сразу обратила мое внимание на новое опасное оружие противника.

Судя по картинке со спутников, Крымский фронт готовился к очередному наступлению, хотя по-хорошему ему следовало закапываться в землю, выстраивать эшелонированную оборону, прикрывать инженерные заграждения эффективной системой огня и минными полями, выделять подвижные резервы для оперативного реагирования на угрозы прорывов и всячески готовиться к отражению мощного удара противника.

Манштейн готовился с размахом и, похоже, всерьез собирался выбить советские армии с Керченского полуострова. Немцы успели перебросить из-под Севастополя значительную часть артиллерии, включая тяжелые гаубицы, и методично занимали позиции, намереваясь мощным ударом артиллерии и авиации смести подтягивающиеся к передовой советские войска. Задержись товарищ Сталин с моей отправкой на Крымский фронт хотя бы на неделю, и что-либо исправлять, скорее всего, было бы уже поздно. Да и сейчас, надо сказать, времени почти не осталось.

За истекшие полтора месяца Королев смог существенно продвинуться вперед, но, к сожалению, о серийном выпуске крылатых ракет речь пока идти не могла. Все-таки это было технологически сложное изделие, особенно с учетом доработок, сделанных по моим чертежам. Советская промышленность к масштабному выпуску такого оружия была еще не готова. Слишком высокая точность требовалась при изготовлении многих деталей, а это означало необходимость иметь соответствующий станочный парк и квалифицированных специалистов, обладающих высокой трудовой и технологической дисциплиной. И то, и другое в Советском Союзе имелось, но, к сожалению, в крайне ограниченном количестве. Тем не менее, четырнадцать ракет подготовить удалось, причем половина из них получила новую систему управления. Теперь их полет можно было корректировать по радио с земли или с самолета в пределах прямой видимости. Надежность у этого чуда техники была отвратительной, но, если звезды складывались как надо, ракета отклонялась от цели не больше чем на двадцать метров.

Артполк Цайтиуни с его 203-миллиметровыми гаубицами Б-4 никто, естественно, не стал перебрасывать из-под Ленинграда в Крым, так что я остался без подчиненной мне напрямую тяжелой артиллерии, зато пополненный и дополнительно усиленный авиаполк Кудрявцева прибыл под Новороссийск даже чуть раньше нас с Мехлисом, и бомбами объемного взрыва его в этот раз укомплектовали с хорошим запасом. А вот ракетчики Королева ожидались только через неделю. Быстрее спецпоезд с их изделиями прибыть, к сожалению, не мог.

Лена вылетела в Крым вместе со мной. Товарищ Берия не возражал. Лейтенант госбезопасности Серова проявила немалые организаторские способности в операции по отражению «химического» налета на Ленинград, и на Крымском фронте я собирался поставить перед ней примерно те же задачи. Правда, теперь Лена была уже не лейтенантом, а старшим лейтенантом госбезопасности, и не Серовой, а Нагулиной, но сути дела это не меняло, если не считать за нечто серьезное тот факт, что товарищ Мехлис умудрился зацепиться и за этот факт «семейственности» в служебных отношениях, еще сильнее ухудшивший его отношение ко мне.

История, кстати, в московском ЗАГСе вышла весьма любопытная. Сам по себе брак между генерал-майором и сотрудницей НКВД никого особо удивить не мог. Лена притащила свидетельницей какую-то свою московскую подругу, которую я раньше никогда не видел, а вот с моей стороны в ЗАГС явился товарищ Берия, о чем по каким-то причинам никто заранее уведомлен не был.

Когда, отловив Берию после очередного заседания Ставки, я сообщил ему о нашем с Леной решении и попросил быть свидетелем при регистрации брака, нарком смерил меня долгим взглядом, в котором я прочитал целую гамму эмоций. Отказываться Берия не стал, хотя нехорошие подозрения о причинах моей неожиданной просьбы у него явно закрались. Да, думаю, даже не подозрения, а полная уверенность. Во всяком случае, на Лену в ЗАГСе он поглядывал как-то уж слишком пристально, но она только мило улыбалась и делала вид, что ничего не замечает.