Алексей Андриенко - Анархия упадка 7. Ликайдо

Ножик я просто переломил пальцами, зубочистка оказалась довольно хрупкой и это мне не понравилось. Что двуручник бойца из Центровых, что это изделие из истинного системного материала раскалывались слишком легко. Складывается впечатление, что у них есть какая-то шкала прочности.

Я замер, догадка посетила мою голову и открыв интерфейс переключился на вкладку логов. Самая последняя строчка сразу отбила мне все мысли о прочности.

Вторжение инородного сознания. Успешно.

Вторжение инородного сознания. Провал.

Вот что гласили надписи. Точнее очень много таких же надписей и каждая сопровождалась временем вплоть до сотой секунды. Целая простыня разноцветного текста.

– Смайл! Ну-ка покинь мою голову. – отвлекся я на подгалянца.

[Да, это из-за меня, не переживай. Помимо таких предложений никаких других строчек не возникает. Только успех или провал. Я боялся, что будет какой-то ущерб твоему сознанию, но оказалось, что нет, в кукушке у тебя всё без изменений. Цени, я на этот эксперимент пару дней потратил.]

– А простату ты мне не проверишь своим щупом? Вроде и в порядке там все, а все равно, мало ли?

[Дир тебя уже отсканировал полностью. Включая филейную часть. Говорит, двадцать один процент жира насчитал. Запустил ты себя, Найкрас, запустил.]

– А он себя проверял? – я посмотрел на Дира. Тот отвернулся.

[Пемброку по долгу няшности положено быть похожим на батон.]

– Хвосты бы вам оторвать. Исследователи, блин…

Махнул рукой на этих двоих и углубился в поиск нужного сообщения, за ворохом ненужных и повторяющихся нашлось именно то, что я и искал.

Метательный кинжал Аорика. 0/30

Метательный кинжал Аорика сломан.

Здрасьте приехали – компьютерная игра в реале со всеми ей сопутствующими деталями. Спасибо хоть осколки от оружия остались, а то могли бы исчезнуть в ворохе цветной пыли.

[В подземелье нет ничего, чтобы напоминало настоящее время. Сплошные предметы из средневековья. И предметы там отличаются от наших. Будто здесь и там – два разных мира.]

Почему я не удивлен?

– Дир, будь добр, раскали этот кусок. – попросил я пемброка. Тот сразу же исполнил просьбу и осколок метательного ножа, тот, что с ручкой, мгновенно раскалился.

– Почему он разговаривает с собаками? Он головой поехавший? – я услышал голос одной из пленниц. Услышал, и поморщился. Интонация, что в нём была мне хорошо знакома. Такая есть у большинства особ женского пола, что ставят себя выше других. Причем авансом, даже если это не так на самом деле. Они таким образом защищают свою независимость, поднимая себе самооценку. Шаг понятный и мудрый, только поддерживать маску можно лишь на оскорблении других. Причем даже незначительных слов достаточно, чтобы у посторонних складывался образ, что такая девушка совсем не проста. Сразу же идёт отсев большинства кавалеров, некоторые и говорить с ней не посмеют.

– Да. Разговаривает. – коротко ответила Халита. Я же тем временем, используя другой системный нож придавал лезвию будущего изделия нужную форму.

– Так он и правда умственно отсталый?

Щупальце устремилось к ней и, осторожно схватив за шею, подняло вверх. Недопитая бутылка виски выпала из ее рук, разбившись о бетонный пол. Девушка захрипела, лицо ее сразу же покраснело, вены вздулись на висках от натуги. Похоже, она гораздо слабее, чем выглядит, ведь я даже шею не сдавливаю, держу её больше за голову.

С удовлетворением отметил, что Халита не вскочила и не встала на защиту бедняжки, только головой покачала от досады. Да солнышко, я не изменился, все такой же выборочный женоненавистник, каким и был всю жизнь.

Вторая пленница отползла назад, но свою бутылку из рук не выпустила. Думаю, для неё она из антидепрессанта превратилась в возможное оружие.

[Отпусти ее уже. Она сожалеет.]

Правда?

[Нет, я соврал. Она не понимает, что происходит. Ей больно и страшно.]

Блин. Пришли ей образ моего недовольства и возможные последствия.

[Ок.]

Отпустив девушку, вернулся к своему делу. Та упала и сразу же взорвалась матерной бранью. Я даже прервал свою работу, чтобы посмотреть на этот бессмертный кусок мяса. Понимаю, девочка пережила плен, ее психика принцессы, что притворялась королевой, подорвана, а тут я, какой-то оборванец, смею наезжать на неё со своей магией. Да и поддатая она, оттого и смелая такая. Правда, это не значит, что ей нужно прощать подобный словесный понос.

Отложив в сторону заготовку, я встал. Поток оскорблений не прекратился, только усилился. Добавились эпитеты неизвестные мне ранее. А девушка-то намного эрудированнее меня в великом и могучем. Молодец.