Иван Лебедин - Империя. Оружие Владык

– Потом, – отмахнулся от него капитан и вслед за своими офицерами, Рууком, Серенидом, а также торопящей всех Марго покинул рубку.

Вбежав в каюту, девушка опустилась на колени возле кровати, на которой, не подавая признаков жизни, лежал ее Флагман.

Встав на колени рядом с ней, Руук осмотрел Давида и, повернувшись к Марго, едва слышно спросил:

– Ты Избранная?

Девушка была настолько озабочена состоянием, лежащего без движения, друга, что не стала задумываться, что именно заставило покрытое короткой шерстью, напоминающее человека существо задать ей такой вопрос.

– Да, – также тихо ответила она.

– Он твой Флагман? – продолжил спрашивать жрец, кивнув на Давида.

– Да, – бесхитростно подтвердила Марго.

– Ясно, – сказал Священный жрец, и, с силой рванув футболку на теле Флагмана, разорвал ее, и, прикрыв глаза, положил ладонь на грудь защитника Избранной.

Тоненькие голубоватые искорки, скользнув с руки Руука, вонзились под кожу Давида.

– Что вы делаете? – спросила Марго, не зная, как стоит себя вести в данном случае: оттолкнуть Руука, или…

– Не мешай ему, – подсказал опустившийся на колени с другой стороны от девушки Серенид.

– Что он делает? – повторила свой вопрос, на этот раз обращаясь к элийцу, Марго.

– Пытается помочь, – ответил ей Серенид.

– Он спасет Давида? – затаив дыхание, спросила девушка.

– Тсс, – элийец призвал ее к молчанию.

Марго послушно затаила дыхание, офицеры и Визар также хранили молчание.

Когда Руук убрал руку с груди Флагмана, он выглядел настолько обессиленным, что Серениду понадобилось подхватить Учителя, дабы тот не оступился.

– Все хорошо, мальчик мой, – прошептал жрец, – возвращение столь издалека требует весьма больших сил. Мне просто надо отдохнуть.

Продолжая удерживать Учителя, пока тот опускался на стул, Серенид перевел взгляд на лежащего на кровати и постепенно возвращающегося в «Мир живых» Давида.

– Спасибо! – Марго сначала благодарно бросилась на шею Рууку, потом Флагману, который, открыв глаза, подозрительно смотрел на сгрудившихся вокруг присутствующих.

– Что я пропустил? – поинтересовался Давид.

– Больше никогда, слышишь, никогда не смей даже пытаться умереть!!! – на глазах девушки блестели слезы.

– Как скажешь, – ответил ей Флагман, и, переведя взгляд на Визара, повторил, – как скажешь.

Буря в ткани пространства давно улеглась, и уцелевший «Щит возмездия» мирно покоился на орбите последней планеты системы, однако Мастера не торопились уходить.

У членов Ордена не было ощущения завершенности.

Вернувшись в недра пространства, они ждали приказов от своего лидера – Амониса, который не торопился их отдавать…

Верховный зарас сидел в кресле пилота на борту своего серебристого межпланетника и задумчиво смотрел перед собой. Непонимание последних событий, свидетелем которых он стал, выводило его из себя, одновременно зля и пугая. Каждое новое размышление порождало полчища дополнительных вопросов, отсутствие ответов на которые его жутко раздражало.

Недовольно ударив кулаком по подлокотнику кресла, он, в очередной раз безрезультатно, прошерстил все имеющиеся в его арсенале базы событий и явлений, и, опустив голову на подголовник, закрыл глаза.

– Мы обеспокоены, сын наш, – раздался голос возникшей подле него Стихии.

Язвительно хмыкнув, Амонис приподнял веки:

– Неужели? – язвительно произнес он. – Что вдруг?

– Едва не случилось то, чего мы тысячелетиями пытались избежать, – ответила Великая мать, не уловив нотки тона Мастера.

– Мне в голову приходят десятки вариантов того, от чего вы могли бы бегать, – продолжил язвить Верховный зарас, но Стихия вновь не обратила на это внимания.

– Мы едва не допустили пробуждения «Живых кораблей».

– Та-ак, – Амонис выпрямился в кресле. – Хотите сказать, мама, что космобурю вызвала «Призрачная армия»?

– Нет. Ее вызвали «Живые корабли». До «Призрачной армии» дело не дошло. Если бы корабли соединились с пилотами, все наши усилия, приложенные на сдерживание Избранной, оказались бы напрасными.

– Хотите сказать, что корабли пробудились. Уничтожили противника и… просто ушли?

– Именно так.

– Но почему?

– Перерождение Избранной не оказалось свершенным событием.

– Не уверен, что понимаю вас, мама.

– Значит, не пришло для твоего понимание время. Время… – девушка изобразила на безупречном точеном личике некое подобие улыбки, – оно так умело играет с нами. Приоткрывает завесу над тем, что полагает нужным, и тогда, когда считает необходимым.