Владислав Колмаков - Авианосец над бездной

А чтобы мы побыстрее отдали свои долги, наши добрые хозяева снабдят нас всем для этого необходимым. И тут мы узнали о нейросетях. Эти весьма полезные для жизни штуки, созданные при помощи генной инженерии и нанотехнологии, имплантировали прямо в мозг взрослого человека, превращая его в своеобразный суперкомпьютер. Нейросеть позволяла своему носителю использовать возможности своего мозга гораздо более продуктивно. Она также позволяла загружать прямо в мозг знания, записанные на специальных информационных кристаллах. Такая информация, записанная на кристалле, называлась базой знаний. Загрузка баз на нейросеть позволяла людям быстро овладевать различными знаниями, навыками и профессиями. Правда, для установки той или иной конфигурации нейросети требовался определенный уровень интеллекта, который измерялся в специальных баллах.

Например, не сможет человек, имеющий низкий уровень интеллекта, работать с мощной инженерной нейросетью. А вообще-то, все люди в цивилизованном космосе (который здесь назывался Ареал) имели нейросети. Вот только качество их у всех было разным. Без нейросети нельзя было управлять техникой, оперировать денежными счетами, пользоваться электронными приборами, бытовой техникой и инструментами. Да и вообще нельзя было жить в современном обществе! Все сферы жизни человеческой цивилизации зависели от нейросетей. Именно нейросеть была той основой, на которой держалась цивилизация людей в Ареале.

Чем выше у человека интеллект, тем больше у него шансов поставить себе мощную нейросетей и найти высокооплачиваемую работу. Планеты за границей Ареала, где население не имело нейросети, назывались дикими. Земляне тоже попадали под категорию дикарей. И только благодаря счастливой случайности они теперь могут вкусить плоды высшей цивилизации. Ага, шоб вам так повезло!!

После такой бодрой речи земляне какое-то время молчали, переваривая услышанное. Информацию о рабстве я воспринял довольно спокойно. После того, как на меня нацепили высокотехнологичный ошейник, я о чем-то таком начал подозревать. Однако не все мои земляки были со мной согласны. Трое русских начали громко возмущаться, заявляя, что они тут все свободные люди и не согласны быть рабами. Их вопли внимательно выслушали, а затем устроили им болетерапию, активировав нейроошейники. Ну чего они вылезли, придурки? Вроде бы не америкосы или толерастные европеоиды. Это те вечно орут о своих правах. Больше вопросов не возникло. Толпа прониклась крутизной момента и подавленно молчала.

Вскоре нас погнали на тестирование для выявления уровня нашего интеллекта. Уже в другой комнате, с кучей разного оборудования и приборов, меня запихали в медицинскую капсулу. Через пятнадцать минут медтехник объявил, что у меня уровень интеллекта сто пятьдесят два. Вот не зря же у меня на Земле были получены два высших образования. Первое, педагогическое, я получил ради удовольствия, а второе, экономическое, из-за необходимости. Ну что поделать, если страна у нас такая? Я, конечно, всегда любил историю, но учителя истории в наше время – это редкий вымирающий вид, занесенный в Красную книгу. Поэтому, чтобы не помереть с голоду, пришлось получать еще и экономическое образование. Это чтоб у меня была профессия, способная меня прокормить. Хотя к коммерции у меня никогда не лежала душа. Но жить-то надо. А история стала моим хобби. От воспоминаний меня отвлек доктор Ранау, который объявил, что мне сейчас будут ставить нейросеть.

– А это не больно? – невольно вырвалось у меня.

Когда тебе говорят, что сейчас твою черепушку разрежут и воткнут в мозг какую-то инородную штуковину, то тут поневоле забеспокоишься. Еще с детства у меня выработалось стойкое недоверие к различного рода врачам. Ведь могут и отрезать что-нибудь нужное. А уж этот доктор, с его-то мордой патологического садиста из нацистского концлагеря, не внушал совсем никакого доверия. Но в памяти еще были свежи болевые ощущения от нейроошейника. Поэтому повторять ТАКОЕ я совсем не хотел. Пришлось подчиниться и поверить Крысу, что больно мне не сделают.

Операция по установке нейросети прошла незаметно для меня. Я просто отрубился в самом ее начале. Наркоз сработал на пять баллов, и во время всей операции я вполне спокойно спал. Когда я очнулся, то все уже было закончено. В принципе, никаких особых изменений в себе я в первый момент не почувствовал. О чем тут же сообщил склонившемуся над моей капсулой доктору. Тот только хмыкнул в ответ и посоветовал мне приготовиться к активации нейросети.