Алексей Доброхотов: Планета биороботов

Молодой человек не возразил. Вытер влажные губы тыльной стороной ладони и, молча, последовал за девушкой, что та, видимо, расценила, как полное с ней согласие и покорность. Однако, он мыслей своих не оставил.

– Знаешь, я знавал и более приличные заработки, – вернулся он к ним, когда они вошли в метро и встали на эскалатор, – Но они не были связаны с таким риском.

– С каким? – положила она руки ему на плечи.

– В очередной раз встретить вместо старушки вежливых людей в форменных фуражках, – пояснил он, рассматривая её чёрные, тонкие усики над верхней пухлой губой, – Мне как-то не очень хочется лишний раз с ними встречаться.

– У тебя, что, уже был такой опыт? – игриво улыбнулась Алёна.

– У меня по жизни много чего было. Но отсидки, Слава, Тебе, Господи, пока, не было, – перекрестился Толя. – Я тебе уже говорил, что я много, чем занимался. Был рабочим на стройке, продавцом бытовой техники, клерком в каком-то офисе. Не помню, чем они там занимались. По-моему продавали оптом какой-то китайский ширпотреб. Был даже помощником юриста в адвокатской конторе и бухгалтером на овощной базе. Недолго, правда. Опыта не хватило. Пытался даже стать археологом. Учился на истфаке. Тут, в Универе. Четыре года отучился. Потом меня оттуда вежливо выперли.

– За что?

– Я, разве, тебе, не рассказывал?

– Нет ещё. Это интересно. Давай, рассказывай.

– За гражданскую войну.

– Это как!?

– Видишь ли… я попытался доказать, что гражданская война началась у нас не в 1917 году, как об этом привыкли все говорить, а значительно раньше.

– Это когда?

– Во времена Петра Первого, – сошли они с эскалатора, – Именно Петр расколол русское общество на два непримиримых лагеря: тех, кто стоит у власти, и на всех остальных.

– Вот как?

– Видишь ли… я, как-то, не привык верить на слово никаким авторитетам. Поэтому, пытливым своим умом докопался в библиотеках до некоторых закрытых источников. Изучил их. Подумал. Сопоставил с некоторыми фактами и пришёл к выводу, что все наши хвалёные цари и царицы, со времён прихода к власти Романовых, нашими никогда не были. Они все являются немцами. Все они ставленники Ольденбугской династии. Представители её Гольштейн-Готторпской ветвисо штаб квартирой в городе Любеке, бывшем некогда столицей Ганзейского союза.

– Это, извини, где?

Шумно подошла электричка. Они вошли в вагон. Встали у противоположной двери. Она прижала его к себе, обняв руками за талию.

– Это в Германии. Рядом с Данией. Ты, кстати, знаешь, что такое «Ганзейский союз»? – продолжил он говорить ей на ухо из-за большого шума.

– Слышала. Но точно не знаю.

– Это политический и экономический союз, объединявший почти 300 торговых городов северо-западной Европы: Дании, Голландии, Германии. Деньги крутились громадные. Вся торговля по Балтике шла через них. Диктовали свою волю всем императорам. Имели свою армию. А богатыми купцами в то время, впрочем, как и сейчас, были представители, сама знаешь какого народа. Так вот, знаешь, какой флаг развевался на мачтах их кораблей?

– Какой?

– Наш современный, государственный, трехцветный. Представляешь? Какое совпадение! Думаешь, случайное? Много об этом говорят? Что-нибудь, где-нибудь, когда-нибудь, ты, об этом слышала?.. Нет?.. Вот, тебе и ответ на вопрос, почему власть в нашей стране всегда была для народа чужой. Никогда народ не признавал эту власть своей, народной, национальной. Были, правда, периоды некоторого перемирия перед лицом внешнего врага. Как, например, в 1812 году или в 1941. Но, только на время войны. Вспомни, как развивались события.

– Извини. Я в истории не сильна.

– Вот, ты, сама, как к власти относишься?

– Как к полным придуркам.

– А почему?

– Не знаю…, – пожала девушка плечами.

– Так я тебе скажу, почему. Чужой царь чужих ему людей никогда сильно беречь не будет. Русские для Романовых были только источником дохода. Рабочей скотиной, если хочешь. Они к русским так и относились, как к рабочей скотине. Им не было никакого дела до русской культуры, обычаев, веры. Их интересовали бабки, которые они получали с огромной территории и всё. Для этого они добивались от народа полной покорности. Ты бы долго терпела того, кто считает тебя скотиной?

– Да, сразу бы удавила гада.

– Вот и народ этого не терпел. Поэтому эта самая гражданская война с тех пор и не прекращается. До настоящего времени. Война народа с собственной, так называемой, «национальной аристократией». Она, то вспыхивала каким-нибудь восстанием, вроде Пугачевского, то слегка затухала. Но всегда в народе оставалось желание пустить этой власти Красного Петуха. А всё потому, что менталитет тех, кто стоит у власти и менталитет остального населения страны полностью не совпадают. Это два разных мировоззрения. Два разных полюса. Как два разных народа. Две замкнутые в себе и на себя системы ценностей, где одна существует исключительно за счет другой. Паразитирует на ней и совершенно её не ценит.