Дмитрий Гришанин - S-T-I-K-S. Рихтовщик 2. По ту сторону жалости

– Рихтовщик! Мля! Живо в тачку!

Ещё до его команды я уже бежал к открывающейся навстречу двери.

– Пригнись! – гаркнул напарник, снова вскидывая винтовку.

Я сложился вдвое, рыбкой ныряя на сиденье, а над плечом сухо щёлкнул бесшумный выстрел. Обернувшись, увидел ещё одного лотерейщика, намного крупнее двух предыдущих, без пяти минут топтуна, ворвавшегося во двор со стороны огорода и почти нагнавшего меня, но упокоенного точным выстрелом напарника буквально в двух шагах от машины.

– Дверь! – выводит из шока крик Груза. Сорвавшийся с места внедорожник сносит с ног сразу троих бегунов. Я на ходу захлопываю дверь и в открытое окно выпускаю из автомата длинную очередь по ещё двум набегающим со стороны огорода тварям. Мелкого бегуна первой же пулей валю с ног, а в матёрого лотерейщика всаживаю добрую треть рожка, но лишь сбиваю тварь с ног. Живучий лотерейщик продолжает ползти и вскоре теряется в поднятом колёсами пылевом облаке.

– Откуда такая роскошь? – спросил напарника, сдёргивая с шеи ремни и переправляя на заднее сиденье, к уже лежащим там рюкзакам и винтовке, запасной автомат.

– У муров одолжил, – хмыкнул Груз, нанизывая на арматурную пику бампера очередного метнувшегося под колёса бегуна. – Этим козлам техника теперь без надобности. А нам пригодится.

Крутанувшись на небольшой площади перед церковью и сельсоветом, внедорожник свернул на улицу с наименьшей концентрацией тварей.

Я выдал в окно короткую очередь по заходящему сбоку бегуну, сбил тварь с ног и высунул наружу ствол в ожидании следующего смертника.

– Нет, автоматом здесь много не навоюешь, – покачал головой напарник. – Давай-ка, Рихтовщик, дуй наверх и осваивай пулемёт.

– Да как же? Я ж никогда… – стал возмущаться я.

– Предлагаешь остановиться и преподать тебе урок стрельбы? – зло перебил Груз.

– Не беспокойся, я подскажу, – раздался в голове голос наставницы.

– Ладно, попробую, – проворчал я, нащупывая под сиденьем кнопку регулировки спинки и опуская её горизонтально.

– Удачно пострелять, – хмыкнул Груз, когда я стал по-рачьи задом наперёд перебираться назад.

– За дорогой лучше смотри, – огрызнулся я.

Оказавшись на заднем сиденье, я оставил внизу автомат и, поднявшись на ноги, высунулся в люк к турели пулемёта.

Вблизи крупнокалиберная оружейная установка впечатлила меня чрезвычайно. Мощный, длинный и широкий ствол. Щитки защиты. Удобные ручка наведения со спусковым крючком и без калечащего плечо приклада, роль которого выполняла турель, намертво соединяющая пулемёт с кузовом машины и гасящая за счёт этого соединения львиную долю отдачи от выстрела.

В подведённой к пулемёту ленте, хранящейся в массивном стальном коробе слева, торчали патроны размером с небольшой огурец. Немудрено, что выстрелы такого калибра прошивали бревенчатые стены дома насквозь. Чудо, что они вообще устояли под градом таких «огурцов». Справа на боковой защите располагалась непонятная вертушка с рукоятью.

– Это для поворота ствола в вертикальной плоскости, вверх-вниз, – тут же пояснила Шпора. – Попробуй крутануть колесо вперёд… Видишь, ствол начал задираться вверх. Теперь в обратную сторону. Он вернулся вниз. Настрой удобное тебе положение и зафиксируй, чуть притопив ручку. Да, так. Видишь, как всё просто. Пулемёт готов к бою. Наводи на цель, снимай с предохранителя. Да, за этот рычажок вверх. Ну чего, Рихтовщик, готов? Да поможет тебе Стикс! Огонь!

Я навёл ствол на преградившего дорогу в дальнем конце здоровенного кусача, окружённого свитой из двух десятков бегунов и лотерейщиков и, плавно надавив на спуск, натурально оглох от грохота ожившего под моей рукой стального чудовища. Очередь прошила мощные грудные пластины костяного доспеха высокоуровневой твари, как яичную скорлупу. Уже мёртвый кусач ещё летел мордой в асфальт, а под тяжёлым градом сместившейся в сторону очереди уже разрывались на части заметавшиеся в панике бегуны и лотерейщики.

– Сзади! – вдруг запаниковала Шпора.

Подтверждая её запоздавшее предупреждение, машина дёрнулась вперёд от мощного удара.

– Рихтовщик! Мля! Не спи! – донёсся снизу раздражённый крик напарника.

Сместившись в широком люке вперёд, я развернул пулемёт на сто восемьдесят градусов и едва не околел от ужаса, перехватив полный лютой злобы взгляд трёхметрового, похожего на оживший кошмар чудовища, висящего на хвосте у внедорожника. Внешне тварь больше всего походила на закованную в костяной панцирь бесхвостую макаку. Быструю, как мангуст, юркую, как змея, зубастую, как крокодил, огромную, как слон и способную мчаться на четырёх лапах вровень с разогнавшейся до сотки тачкой.