Евгения Басова - Исара. Часть 1

– А что вы предлагаете? Слушать как он орёт по ночам? – мать была ошарашена заявлением врача.

– Чупа-чупсы больше не покупать. Анализы бесплатные. Вот направление.

– Интересные вы какие! А как делать чтоб он не орал? – мамаша орала, но уже не чувствовала это.

– Можно просто и самим не кричать для начала. – спокойствию врача подходил конец. – Занимать ребёнка, играть с ним. Если он устанет за день, он будет крепко спать ночью.

– А кошку-то выбрасывать?

– Нет. Кошка в вашей аллергии не виновата, а вот чупа-чупсы скорее всего да.

Врач легким и привычным движением руки закрыл дверь за надоедливо-истеричной мамашей и достала из кармана сотовый телефон. Её дочь, отправленная на лето к бабушке, была недоступна, бабушка тоже похоже проворонила зарядку телефона, и он разрядился. Медсестра сегодня нагло опаздывала, а рабочий день становился невыносимым с самого утра. Зря она вышла вчера на сутки. Надо было домой, отоспаться, и съездить к дочурке.

До конца рабочего дня оставалось восемь часов.

– Там такая «стена» в Томске! Сидите тут взаперти!!! Это ужаааас!!! – медсестра влетела в кабинет с такими выпученными глазами, что врач очнулась от своих мыслей, убрала телефон в карман, и снова поправила очки.

– Это «стена» дала разрешение на опоздание в полчаса?

– Огромная! Стеклянная! До самого неба! Анна Сергеевна к нам похоже инопланетяне прилетели! Вы вообще не знаете, что в Томске творится?

– Свет. Ты какого кофе с утра выпила? Слишком энергетического?

– Да вы послушайте! – Света включила местное радио на своем телефоне, где взахлёб обсуждали ситуацию в соседнем городе.

Анна Сергеевна, медленно сползала на стул. Сердце вдруг не просто кольнуло, его буквально разрезало пополам. Там за Томском, в Новососедово, была её дочь и мама!

Света ещё что-то говорила, радио трещало голосами супер-экспертов, а врач, выходя из кабинета ватными ногами, понимала, что телефон у дочери не разрядился… эта «радужное чудо» скорее всего, и есть причина пропажи связи.

– Свет. Я поехала.

– Куда?

– К мамыське и маме.

– Анна Сергеевна! Никто не может пройти через «стену»!

– Я смогу. Там моя дочь. – врач уже бежала по коридору до выхода.

– Анна Сергеевна! Халат!

– Потом Свет. Потом.

Она достала ключи из кармана, бросила на пассажирское сидение телефон, сняла бахилы, и завела свою старенькую машинку. До дочери было двести пятьдесят километров.

Москва всё ещё молчала… Томск тоже… Но начали выговариваться те государства, которых «грань» вообще никак не задела. Самые продвинутые в чужих бедах США – высказались о неимоверной слабости тех единиц вооружения, которые стоят на балансе России и Китая. Япония, тут же начала придумывать органического робота, который смог бы беспрепятственно войти в «стену», и разрушить её изнутри. Корея смотрела и слушала. Жители города Томска экстренно меняли место работы и детские сады со школами, на те места, которые были по их сторону препятствия, потому что ездить на работу через США, всю Европу и пол России – было не очень удобно.

Томск разделился на две стороны: Наша и Не наша.

Мне было удобно. Пашкина и Надюшкина школы, были недалеко от моей работы на нашей стороне, поэтому в первый день появления «стены» мы спокойно разъехались по своим местам в социуме, а через три часа оказались снова дома. Мой старый дом с женой и любимым телевизором (который при разводе остался у неё, как и всё остальное) оказались на Не нашей стороне, и дозвониться до Веры я никак не мог. На работе совсем не работалось, объявили траур по жертвам «грани», сына и дочь тоже отправили домой в связи с тем, что детей невозможно рассадить, накормить и чему-то научить, и вообще, больше половины класса просто не смогли попасть на уроки.

Надюша очень просилась погулять до волшебного северного сияния, но в кои то времена, Пашка осадил её, и закрыл входную дверь на ключ. Говорят, домашние животные как-то реагируют на мировые апокалипсисы… Но Стёпка и Машка, жили, как и прежде, вообще не ограничивая себя в поцелуях и поедании запрещённой для их желудка колбасы.

Маша покорно лежала у моих ног. Пашка почему-то относился с большим презрением к моей прихоти в виде Сидоровых и они периодически попадали под его недоброе слово или горячую руку. Животные старались не замечать моего сына, поэтому, когда мы все собирались за столом, собаки теснились на почетном месте под моим стулом.