Александр Плетнёв - Виражи эскалации

«Отмашка» была запланирована и произошла в апреле 1985 года, когда армейцы, ВВС и спецназ ГРУ напоследок «хлопнули дверью», показав кое-кому, что «не следовало размещать на своей территории лагеря подготовки и базирования боевиков».

Сама операция «Бадабер» подразумевалась точечной, молниеносной, однако ей предшествовала глубокая и обстоятельная подготовка. Недаром в рамках операции в Аравийском море косвенную поддержку (отвлечения) осуществляла целая флотская группировка, под прикрытием проводимых совместно с Индией военных учений.

Терентьев всё же бросил взгляд на часы, отметив, что с момента боя курантов прошло чуть больше пяти минут.

Слышал за дверью шарканье и приглушённые голоса – уже явились (пораньше) – кто-то из приглашённых на совещание.

«Подождут…»

Думы вернулись к 1985 году, когда согласно запланированным срокам, в общей сложности десяток кораблей, входящих в Черноморский и Тихоокеанский флоты, покинули места дислокации и базирования, направившись в район развёртывания в Индийском океане.

Думы вернулись, снова пробудив морскую ностальгию: нет, он не был там, ни на одном из них – из этих кораблей, не стоял на покачивающихся палубах, не отдавал приказы.

Куда теперь ему… ему поныне тут «пиджаком» в Москве рулить.

И позавидовал Скопину…

Капитан 2-го ранга Скопин командовал на мостике одного из красавцев – на противолодочном крейсере проекта 1123, шифр «Кондор», получив это назначение особым разрешением… и чьей-то головной болью.

Когда невидимый, но от того не перестававший довлеть Аравийский полуостров наконец уплыл за корму миль за сто, только тогда пустыня перестала «дотягиваться» до уходящих в океан кораблей.

Ветерок из нараспашку иллюминаторов, дополнительно гонимый вентилятором, освежал относительно, но всё же…

Этот корабль «рисовали» с упором на ядерные доктрины, считая подобный сценарий войны неизбежным, выполняя при проектировании все требования противоатомной защиты. В связи с этим иллюминаторами могли «похвастаться» немногие каюты, в основном офицерские. Остальные помещения обеспечивались исключительно принудительной вентиляцией, которая в жаре южных широт справлялась не совсем удовлетворительно.

Командирская каюта делилась на спальню, отдельные туалетно-душевые удобства и кабинет… с двумя иллюминаторами. Вот под ними Андрей Геннадьевич Скопин и предпочитал почивать. Не всегда крепко, точнее редко, чтоб не ворочаясь. Порой просыпаясь с лёгкой испариной… И тогда – в душ, или вон из каюты, прогуляться…

Вот и сейчас трапом – наверх, минуя ходовую рубку, жестом охолаживая встрепенувшихся вахтенных, дежурного, уже открывшего рот заорать «Командир на мостике!»; через «штурманскую» выскальзывал, переступая комингс, пригибаясь (дверь низкая), наружу – на крыло мостика… И уж там кутался табачным дымом, всматриваясь в теряющуюся даль, уходящую рассеянной лунной дорожкой, в который раз отмечая: «Дрянное место этот Средний Восток. Земля когда-то великих исторических событий, громких битв, завоеваний, и сейчас не переставшая быть стратегически важным регионом, завязанным в равной степени на мировой морской трафик – Суэц, и на не менее тотальный атрибут нынешнего техногенного века – нефть».

И снова повторял, переиначивая:

– Дрянные места. Что арабу-бедуину хорошо, то нам, северянам-пришельцам, смерть.

Знал, что некоторые здесь не выдерживали, не способные принять этот климат… Их попросту переводили служить назад в Союз, к родным осинам, так сказать.

За то недолгое время стоянки «Петром» в Камрани, которая тоже не баловала умеренными температурами, Индокитай теперь вспоминался сочным зелёным тропическим оазисом.

Сокотра же, как и весь путь Суэцким каналом, и йеменские берега – сплошь палевые пески, жара и влажность, пыль и пескоструй – корабли тут ржавели со страшной силой, матросики соскребали эту ржу и ляпали суриком. От этого судовое железо превращалось в нечто непрезентабельно-пегое, к вящему недовольству отцов-адмиралов (своих)… И плевали на снисходительно-презрительные взгляды иностранных мореходов-милитаристов – сами-то на необорудованных якорных стоянках не кукуют. У них морских баз с полным фаршем «на каждом углу» [112] Рассказывают случай, как какой-то английский адмирал, глядя на «перепачканные» суриком русские суда, с издевкой поблагодарил советских моряков за такую «трепетную заботу о своих кораблях». .