Николай Буянов - Медиум

В данный момент жена била посуду и громила мебель, инстинктивно выбирая ту, что полегче и подешевле. Игорь Иванович тихонько, как мышка, выскользнул за дверь и очутился на улице.

Идти было решительно некуда. Он просто брел по улице, не особенно выбирая маршрут, в голове было пусто и звонко. Он знал, что рано или поздно вернется (не ночевать же на лавочке в сквере), согласится на встречу с профессором, с его сыном, с чертом, с дьяволом… Он опять потерпел поражение. Плевать, не в первый раз.

– Гражданин, вы пробивать будете или так стоять?

Кажется, его занесла нелегкая в булочную.

– Пробивать, пробивать.

– Ну так пробивайте! Стоит тут, мечтает. Люди с работы, а он размечтался!

– Половину черного и полбатона. – Батоны не режем. Нож тупой.

– Так наточите.

– Нет, он ещё и учит! Интеллигент хренов, постоял бы у прилавка с мое!

Он неожиданно почувствовал, что сознание уплывает куда-то, будто глубокий омут ласково принимает его в прохладные объятия… Монолитная очередь к кассе вдруг заколыхалась. Может, сердечный приступ? Он с тревогой ждал боли, он уже представлял её себе: длинная, раскаленная докрасна игла, проходящая сквозь левую половину груди. Сначала боль, потом падение, затем – легкость, невесомость и тьма… А может быть, все-таки свет? Как бы хотелось, чтоб свет… И чтобы в лучах – кто-то добрый, мудрый, в длинных белых одеждах, протягивает руку. Пойдем? А почему бы и нет.

Нет. Видимо, срок не настал. Он шагнул в том направлении, где должна была находиться дверь, и вышел на улицу.

И Алёнка, его дочь, на другом конце города в этот самый момент доверчиво взглянула на своего спутника-спасителя Артура и взошла на крыльцо спортивной школы. Артур легонько подтолкнул её и улыбнулся.

– Не бойся. Тут тебя не обидят.

– Я и не боюсь. Я же с вами.

Игорь Иванович огляделся. Улицы не было. Он находился в странном помещении, посреди которого стояла красивая бронзовая ванна, наполненная благоухающей пеной. В ванне лежала женщина с высокими скулами и удлиненными восточными глазами. Инстинктивным движением она прикрыла грудь ладонями, и Игорь Иванович разглядел, что кисти рук её были изящные и ухоженные, с узкими запястьями и длинными пальцами. Впечатление не портило даже то, что сейчас руки находились в плачевном состоянии: красные от перехода от холода к теплу, они были покрыты ссадинами и царапинами.

Все это походило на сон, где творятся странные вещи: очень трудно бегать, словно прорываясь сквозь толщу воды, зато можно летать и падать с какой угодно высоты, не рискуя разбиться, а незнакомые места кажутся до боли родными… И каким-то образом в уголке сознания живет уверенность, что это все-таки сон, и удивления нет. Только немой вопрос в глазах женщины: «Кто вы?»

– Я могу вас спасти, – сказал Колесников. – Хотя могу и погубить окончательно.

– Вы думаете, я нуждаюсь в спасении?

– Вы звали меня.

– Нет.

– Послушайте. Я не колдун и не маг… В моем времени их почти не осталось. Да и не могло остаться: другие условия.

– Что значит «другие»?

– Непохожие на ваши. Мы слишком далеко ушли от… – Он запнулся. – От первозданности. От того, что в человека заложили боги.

– Но вы-то сюда проникли.

– Правильно. И я подумал: обычный человек вроде меня пройти сквозь время сам не способен. Значит, мне кто-то помог. Кто-то позвал.

– Против вашей воли?

Колесников задумался.

– Не знаю. Я не могу этому сопротивляться.

– Но в наше время колдуны и маги были тоже редки. Я имею в виду настоящих. А я – просто женщина.

– И вы боитесь, – утвердительно сказал Колесников. – Он медленно подошел и присел на край ванны, почувствовав рукой скользкую поверхность. – Вы боитесь не разоблачения.

– Откуда вы знаете?

Женщина попробовала усмехнуться, но руки её вдруг задрожали.

– Я шла к своей цели много лет, шаг за шагом. Никому не известная, без отца и матери (вы ведь знаете, что меня воспитал мой дядя?). А теперь мне осталось одно, последнее усилие.

– И ваша страна ввергнется в гражданскую войну.

– Не ваше дело! – в ярости крикнула она и ударила ладонью по воде. Благоуханная пена разлетелась во все стороны розовыми хлопьями. – Вы не понимаете. Пять веков мы поклонялись Небесному Отцу И богам свастики. А до этого – богам-прародителям. А те, кто веровал в Будду, пришли сюда из чужой страны, от племен айнов. Они не смели даже поднять головы, так и ютились в горных пещерах… И теперь Лангдарма взошел на трон с безумной идеей: примирить непримиримое…