Николай Буянов - Медиум

Тот почему-то стоял на коленях, уткнувшись лицом в багажник «мерса», и ловил ртом воздух, будто пойманная рыба. Хозяйчик в малиновом пиджаке дернулся было из машины, но «клетчатый» дядя вдруг сделал в воздухе красивый шпагат, припечатав ногой серебристую дверцу.

– Сидеть! – коротко приказал он, а «новорусс» вдруг скривил губы и заплакал, сморщив лицо.

– Ми-ишка! – провыл он в полный голос. – Мишка, гад! Слышишь? Убивают меня!

Правая рука его была в крови (прищемило дверцей), а левой он судорожно пытался вытащить из «бардачка» плоский маленький пистолет. Подождав, пока он справится с этой хитрой задачей и как следует прицелится (Алёнка в ужасе зажмурилась), «клетчатый» неуловимым движением, не глядя, отобрал оружие и присел рядом с ней.

– Ты в порядке?

– Коленка, – прошептала она, косясь на машину.

– Ну, это ничего. Ты же гимнастка. Промоем, перевяжем. Будешь как новенькая.

Сзади завозились, но неопасно: Хозяйчик, поскуливая, нянчил придавленную руку, телохранитель Миша сонно мотнул бритой головой и снова уткнулся в багажник. Алёнка неуверенно улыбнулась и увидела на лице спасителя ответную улыбку.

– Вы кто? – спросила она. – Спецназ какой-нибудь?

Время бежало со скоростью курьерского поезда. Туровский нервно потер ладонью лоб. Если сейчас, сию минуту не вычислить убийцу, все пойдет прахом. Ляхов, следователь прокуратуры, высказал мысль, что от заказчика, который, можно сказать, известен, легко можно выйти и на исполнителя, и, если таковой окажется, на посредника. Но кто именно заказчик, Ляхов не знал (его счастье), а Туровскому стоило только прикрыть глаза…

– Женщины? Убийство? Прямо Стивен Кинг, роман ужасов… Сергей Павлович, в самом деле, за кого вы меня принимаете?

– За того, кто вы есть, Олег Германович. За преступника.

– Я бизнесмен. Бизнесмен до мозга костей. Мое желание – делать деньги. Потом вкладывать их в дело, получать ещё большие деньги, снова вкладывать… Как круговорот воды в природе. Помните небось картинку из учебника?

У Воронова было открытое хорошее лицо с высоким интеллигентным лбом мыслителя, добрые карие глаза и спокойная улыбка: (Ломброзо: «Теория взаимосвязи характерных черт внешности человека и его преступных наклонностей». Если бы старик взглянул на Воронова, повесился бы от огорчения.)

– Это придумано задолго до нашего рождения, гражданин следователь. Не нам и отменять. Везде, во всем мире самыми прибыльными считаются две веши: наркотики и оружие. С наркотиками, правда, сейчас сложности: рынок наводнен, высокая конкуренция, ну и так далее. И потом, встает нравственная проблема. Потребители наркоты – это совсем ребятишки, так сказать, юные неокрепшие души. Зря ухмыляетесь, я говорю совершенно искренне.

– А оружие?

Воронов вздохнул, будто сокрушаясь от неделикатности собеседника.

– Оружие… Тоже большой вред, кто спорит. Но я, что ли, виноват? Я развязал гражданскую войну? Я туда посылаю наших ребят, вчерашних школьников, воевать с профессионалами?

– Однако расстреливают этих пацанов из ваших автоматов, вашими патронами.

– Ну хватит! – Лицо собеседника вдруг стало злым. Он резко чиркнул себя ладонью по горлу и прошипел: – Вот где ваша демагогия! Расстреливают? Так на то и война. Одни хотят какой-то идиотской целостности, которой никогда не будет, другие мечтают укрыться за своим забором… И те и другие заботятся о благе народа! О единстве! О процветании! Кто из них вспомнил хоть раз о тех пацанах? Никто. Почему же я должен заботиться о них в ущерб своим интересам? Я – Воронов Олег Германович – не лезу в политику, не прикидываюсь святым… Я хочу одного: делать бабки. Вот так, вульгарно, чтобы даже такому, как ты, стало понятно. Просят у меня оружие – пожалуйста. Завтра понадобится партия нильских крокодилов – нет проблем. Только платите.

Лицо расширялось, увеличиваясь в размерах, и каким-то образом теряло четкость, будто уходя со света в сумерки. Скоро даже и лица не стало, только темное колышущееся облако с двумя белыми пятнами глаз… И толстые шевелящиеся губы.

– И ты мне хоть всю комнату нашпигуй диктофонами, не поможет. Ты меня прихватил по чистой случайности. Каприз природы. Знаешь, я даже рад этому, очень уж хочется увидеть тебя, когда ты приползешь сюда с извинениями… Ну на что ты рассчитывал, козел? Что девочка расколется и даст показания на суде? Она была полностью в моей власти, запомни. Я приказал убрать её только из опасения, что она наболтает что-нибудь по глупости.