Виталий Сертаков - Город мясников

– Из этого следует, что мясо людей не входит в рацион питания этих существ, – гнусавил свои теории Мокрик. – Они ведут себя, как пантоподы, вы слышали о таких? Это глубоководные ракообразные, они протыкают панцири моллюсков острыми хоботками, а затем высасывают мягкие ткани. Ракообразные, но не птицы…

Снаружи в люк тамбура что-то с размаху врезалось. Потом снова и снова, так что металл загудел. Мы не стали обсуждать, кто это мог быть. У плоской ящерицы, вооруженной ядовитым жестким хоботом, сил бы на такое не хватило.

– То есть Лишая и Лиса сожрали не из чувства голода? – Декурион явно пытался нас отвлечь от размышлений, кто же там бродит наружи, по периметру опреснительной станции. – Ты это хотел сказать?

– Их убили, как будто… словно хотели всех нас напугать. Это было показательное убийство.

Так, сказал я себе. Один свихнулся.

– Какие конкретные идеи, младший стрелок?

Идеи у него имелись. О, в этом я уже не сомневался!

– А что если город и птицы – явления одного порядка? И бабушки, и… остальное. Где-то спрятан нукле-синтезатор, гораздо более совершенный, чем наши. И сборщика генома, и город могла построить совершенно иная цивилизация. Вероятно, внешнего происхождения. Они запустили некий процесс и покинули Бету очень давно. Скажем… настолько давно, что иных материальных свидетельств пребывания не сохранилось. Города сохранились, потому что…

Снаружи в люк снова ударили. Мне показалось, что врезали киянкой мне по темечку.

– Потому что они постоянно омолаживаются и возрождаются, – закончил за Мокрика Хобот. – Это мы тысячу раз слышали в передачах из Бюро развития. Бауэр, что он нового сказал? Ничего нового. Всем и так ясно, что город строили не фиолетовые недоноски.

– Хобот, помолчи, – приказал декурион. – Мокрик, договаривай.

– Я действительно не открыл ничего нового, – смутился Мокрик. – Ученые ковыряются с городом уже пять месяцев, но никто не допускает, что внешне безобидные жители составляют с растущей паутиной симбиоз. Мы уверились, что они просто явились из леса и заселили пустующие башни и тыквы. Их прадеды укрылись тут от непогоды, и все такое. Но в городе вечный дождь. Здесь неудобно жить, постоянные перепады гравитационных полей, здесь нет питьевой воды, нет пахотной земли, даже глину для своих домиков туземцы таскают с реки…

– Тогда зачем симбиоз? – гораздо тише спросил Хобот.

– А что если городские туземцы несут оборонительную функцию? Что если они контролируют… мгм… скажем так, некую пороговую нагрузку на биоценоз, по достижении которой автоматически запускается защитный нукле-синтезатор?

– Защитный… от нас?

– Да, от нас.

– Ну, ты умни-ик… – иронически протянул Гвоздь. – И давно ты мудреные теории сочиняешь?

Кто-то нервно хихикнул. Я сорвал кольцо с осветительного патрона и бросил его вниз, в глубину шахты. Пока патрон летел, шипя, кувыркаясь и отталкиваясь от стен, я успел сделать два открытия, и они оба меня не порадовали. Грузовой лифт застрял посреди шахты, этажей на шесть ниже нас. Его перекосило в свободном падении. На крыше лифта валялись обрывки тросов. Еще там валялись два мертвеца с откушенными головами.

– Что там, Бауэр? Что у тебя?

– Ничего, – сказал я. – Все тихо, просто показалось…

«Итак, они внутри. Если за нами до ночи не пришлют спасательный диггер, они доберутся до наших мозгов…»

– Я ничего не сочинял, – спокойно отреагировал Мокрик. – Об этом постоянно полемизируют в сети.

– Ты хочешь сказать, что дикари притворялись паиньками, пока мы не начали слишком серьезно шуровать в недрах их шарика, а теперь они выпустили на нас биогибридов?

– А что если дикари никого не выпускали? – вопросом на вопрос ответил наш умник. – Что если программу синтеза запустил сам город, как только качество жизни горожан ухудшилось?

Я стал думать, откуда они скорее всего нападут. На их месте я бы не стал нападать снизу. На их месте я бы обошел нас по вентиляционным шахтам, чтобы броситься сверху. Чтобы нам пришлось стрелять вверх, из самой неудобной позиции…

– Полный бред! – рубанул Гвоздь. – Что у дикарей ухудшилось? У них с каждой неделей все только улучшается. Подарили им сети и катера, научили рыбачить. В школах детишек учим, посуды два полных модуля им забросили, вилок, тарелок всяких…

– А что если для города эти изменения и означают беду? – уперся Мокрик.

Но прежде чем ему ответили…