Виталий Сертаков - Город мясников

Тысячи полегли в борьбе за торжество закона.

Совесть у сенаторов конфедерации чиста. Мы двадцать раз предлагали туземцам мир и сотрудничество, предлагали помощь в образовании, строительстве и подготовке кадров. Мы зубрим их чудовищные языки, пробиваем просеки, осушаем болота и даже мирим соседей, враждующих между собой…

А они подписывают соглашения и убивают послов. Похищают инженеров, медиков и пилотов. А в Бюро развития все никак не могут поверить, что это местные насылают глюки. Этих белоручек из Бюро развития отправить бы вместе с нами в город Висельников, где нам пришлось…

– Клал я на вашу дисциплину, – выпалил Фриц. – Меня в школе задрочили, вы еще тут!

Оберст поглядел на него, как на кучу дерьма, но возражать не стал. Он нарочно базарил только со мной и Лосем, а еще с Роммелем. Роммель к нам прибился, вырвался от ментов как-то и тоже поехал. А Фриц злился, что из него ноль на палочке сделали, и оттого еще больше возбухал. А Мюллер только курил на халяву и вообще на весь вечер язык в задницу запихал.

Ну, насчет Мюллера мне с самого начала ясно было. Он же строить всех привык, особенно когда без Ильича. А тут, млин, строить никого не катит, того и гляди, самого запрягут.

– Перед девчонками хотели покрасоваться? – спросил Оберст.

На самом деле его звали Сергей… а отчество я забыл. Но ему погоняло «Оберст» нравилось, и когда в лицо так называли – не обижался. Фельдфебель как-то рассказал, что один раз, случайно, был у Оберста дома, так офигел. Тот по форме, по орденам, по танкам немецким классную коллекцию собрал. Фанат, короче, еще круче, чем футбольные. Фельдфебель сказал, что Оберст позырить разрешил, а если что потрогаешь – убить может. У него там, короче, целая полковничья форма есть, с медалями, с крестами железными. Фиг его знает, но где-то надыбал. Фельдфебель прогнал, что форма больших бабок стоит, хрен где найдешь.

Может, оттого и кликуха такая…

– Вовсе не из-за девчонок, – завелся Лось. – На хрена нам они, у нас и своих хватает. Просто задрочили растаманы хреновы…

– Задрочили, говоришь? – Оберст подлил нам пива. – Вы что, так и будете на них с прутьями кидаться?

– А что делать-то? – влез Мюллер. – Если не мы, то кто этим козлам объяснит, как жить надо?

– Наш человек, – рассмеялся Фельдфебель.

– Человек наш, честный, порядочный, – без приколов отозвался Оберст. – Искренне болеет душой за народ, за родину, но проблема-то не в растаманах. Проблема в системе, разве не понятно? Если ублюдочная власть поощряет музыку ниггеров, то с кем надо бороться? Если в институты за деньги берут одних хачей, а русские ребята катают для них асфальт, то кто виноват? Если девочек подкладывают арабам, а у наших парней не хватает зарплаты, чтобы сводить любимую в ресторан, то с кем надо драться? – Оберст продырявил каждого из нас взглядом.

Я хотел ему возразить, что втыкаюсь, и все верно, но непонятно, как именно бороться.

– Так что, растаманов не трогать? – малость офигел Лось. – А рэперов тоже? И панков, и прочих говнюков? Так пусть и шатаются, засоряют город?

– Ага, еще толкинисты, готики, гондоны всякие, – замельтешил Роммель.

– Ты нарочно притворяешься тупым? – хихикнул Фельдфебель. – Всю эту срань надо гонять и гонять, чтобы ни секунды покоя им не было. Но надо быть осторожными. Народ за нас, простые люди всегда за нас, всегда прикроют и поддержат…

«Но не менты», – подумал я.

– Но не менты, – покивал Оберст. – Менты прислуживают ублюдочной системе, а систему оплачивают носороги и абрамовичи. Они же оплачивают газеты и телевидение, поэтому честному человеку не выступить с экрана. А простые русские люди всегда за нас, но их насилует и спаивает шайка отморозков.

– В ментовках, кстати, тоже многие нормальные пацаны! – встрял Лось. – Один раз мы панков отмудохали, так нам менты еще и спасибо сказали! В этот раз нам просто не повезло, что телка знакомая…

– Вот здорово! – заржал Оберст. – Троим вы лица попортили, они утрутся и домой, баиньки пойдут. И хрен вы им помешаете завтра снова в штанах ущербных разгуливать. А вам теперь домой нельзя, живо заметут.

Мюллер заткнулся, а фигли скажешь? Все так и есть. Если та телка настучит – менты уже не слезут. У Мюллера, кстати, черепа вообще дикие, что мать, что отец. Мать на Мюллера запросто может с ремнем или с дубиной какой броситься. Весной утюгом ему по кумполу приложила, правда холодным. А если ментов на пороге завидят – точно кранты сыночку. Ну, млин, мне тоже не малина, после всего.