Роман Волков - Ты, я и апокалипсис

– Какие люди. – нахмурилась Мегган Янг, одернув свое красное пальто. – Ты снова вторая, Роудсон.

– Тешь свое самолюбие сколь тебе угодно, Мегган. – вышла рядом с ней Роуз, влезая в объектив камеры телеканала. – Это моя сенсация!

– Эй, уберите ее из кадра! – держа в руке микрофон, попыталась вытеснить ее из объектива Янг, пока на фоне маячила Пинки, пытающаяся ровнее удержать камеру.

– Сука, ну что за клоунада. – сплюнула на землю Сэм, прислонившись к стене соседнего здания. Сара стояла рядом, глядя на толпу и переругивающихся между собой Роуз и Мегган. Они походили друг на друга даже движениями. Как ей однажды говорил Брэд – люди недолюбливают в других то, что напоминает им их самих. Пес одобрительно тявкнул.

Достав из кармана сигарету, Сэм медленно пустила тонкую струю дыма в воздух, наблюдая за летящим в окно участка кирпичом. Внутри то и дело мелькали фигуры полицейских и работников участка, но никто не высовывался на улицу.

– Они, наверное, уже навалили в штаны, там, внутри. – выдохнула копны дыма Саманта.

– Ну, понятное дело. – пожала плечами Сара, глядя как Роуз перетягивает на себя микрофон, в который вцепилась Мегган. – Толпа-то большая.

– Только и могут пинать беззащитных, ублюдки. – Сэм посмотрела на лежащую в урне рядом бутылку. – А как дело доходит до настоящего противостояния – и носу не высунут из своих нор. Вот тебе и хваленая свободная полиция, мать ее.

Сара, не найдя ответа, согласно кивнула подруге.

– Жаль я не могу видеть рожи Коллинза, сидящего внутри. – Сэм ухмыльнулась, потянувшись к мусорке и вынув оттуда бутылку.

– Погоди! – только и успела сказать Сара, как подруга уже, разбежавшись, запустила ту в одно из окон. Разбившись с дребезгом, бутылка разлетелась, осыпав толпу ниже стеклянным дождем. Но ни кирпичи, ни бутылки, ни камни не оставляли на бронированных окнах здания ничего, кроме отметин и царапин.

Покачав головой и поглубже вдохнув зимнего воздуха, Сара закашлялась и Сэм тут же подскочила к ней, придерживая.

– Все нормально? – переспросила она.

– Да-да. – кивнула Сара, стиснув зубы от ощущения, будто ее трахею намотали на кулак и попытались вырвать из груди.

Звук рева плазменных двигателей над ними заставил Сэм и Сару отступить, опешив. Вся толпа вокруг здания тут же отвлеклась от катапультирования подручных предметов в окна и уставилась в небо. Роуз ткнула Пинки в бок, указывая на приземляющиеся патрульные самолеты.

Один из них с грохотом опустился на крышу здания полицейского участка, два других – на соседних зданиях, а один завис над толпой, включив громкий звук оглушающей сирены и голосом молодой женщины-пилота, приказывая толпе расступится. Та, недолго думая, начала метать банки и камни в летательный аппарат коменданта. Ответ последовал быстро и стремительно. Один из подвешенных на крыльях аппарата пусковых установок запустил в сторону беснующихся людей дымовую шашку и слезоточивый газ заставил тех, кашляя и стоная, разбежаться в стороны. Двигатели, развернувшись вертикально, засопели, сажая воздушный транспорт прямиком посреди улицы. Мастерству девушки за штурвалом можно было позавидовать.

Пока остальные самолеты выгружали комендантских солдат на крыши и те, выставив винтовки перед собой, целились в здание полицейского участка, Роуз с Оливией, прорываясь через бегущих людей, отступили в переулок, ближе к Саре и Саманте. Сэм, щурясь от слез, прижала к груди подругу, прикрывая ее курткой от газа.

– А вот и членосос Моралес со своей кавалерией подоспел. – прошипела Сэм, моргая, в попытках избавиться от слез.

– Будем надеяться, что он не на стороне Коллинза. – кашляя и сняв очки, чтобы прикрыть глаза рукой, простонала Роуз.

– Я не пойму, мне так плохо от того, что я вчера намешала выпивку, или от того, что они тут эту фигню распылили! – отбежала в сторону Пинки, схватившись за живот и пригнувшись.

Не вся толпа исчезла или испугалась оседающей на грязном асфальте слезоточивой смеси. Многие люди, отбежав до достаточного расстояния, подоставали телефоны или камеры, начав снимать происходящее действо. Псу, кажется, спасаться от этого не удавалось и бедное животное, скуля, трясло мордой и фыркало, прыгая из стороны в сторону.

– Уильям Коллинз! – прокричал в рацию Алекс Моралес, вышедший вслед за строем своих солдат из севшего самолета. – Я приказываю вам выйти с поднятыми руками! Вы обвиняетесь в государственной измене, предательстве, пособничестве преступникам и черт знает, какую еще формулировку я смогу придумать, пока вы сидите внутри!