Дмитрий Силлов: Закон Стрелка

Но меня вело в сторону – и вело неслабо. Лишь усилием воли удавалось мне сохранить направление и, напрягая зрение, собирать двоящиеся вешки в единую картину. Пока удавалось… Обожженная рука, несмотря на антисептик, похоже, начала гнить, добавляя собственной вони к болотным миазмам.

Но больше всего меня беспокоила колотая рана в легком. Когда я последний раз открыл клапан иглы, воткнутой в мою грудь, из нее вместе с воздухом появился внушительный клок розовой пены. Значит, началось внутреннее кровотечение. Плохо. Очень плохо. И чертовски обидно, если придется сдохнуть, не дойдя до цели каких-нибудь полкилометра.

Я остановился и достал из кармана куртки последний шприц-тюбик. Их было три, и второй я вколол час назад, так как серьезно опасался отключиться прямо на ходу. А в Зоне не рекомендуется отдыхать посреди Черного болота, поплевывая в камыши слюнями цвета пены на кончике иглы. Запах свежей крови – хорошая приманка, и, наверно, только жалкими остатками личной удачи можно объяснить, что еще никакой болотный ктулху не учуял обед, еле-еле плетущийся через его владения.

Укола в бедро я не почувствовал. Тоже неважный симптом, но об этом лучше не думать. Сейчас лучше вообще ни о чем не думать, а просто вытаскивать ногу из грязи и ставить ее вперед. Потом другую. И повторять эти крайне трудные в моем положении действия до тех пор, пока из жидкого месива медленно, словно спина разъевшегося головорука, не вылезет пригорок со знакомой крышей, наполовину скрытой высоченными соснами, воткнувшими свои верхушки в темно-серое небо.

Я не знаю, что было намешано в тех шприцах, но помимо мощного обезболивающего в них явно имелся еще какой-то стимулятор. Стало немного проще, опираясь на шест, вытаскивать ноги из грязи, но я знал, что это ненадолго. Час от силы. По идее остров Болотника должен был уже давно показаться над камышами, но его всё не было. Зоне свойственно играть со своими детьми, искажая пространство и время. А может, это сегодня сама смерть играла со мной – мы с ней давние игроки, и, похоже, сегодня у нее в рукаве имелся серьезный козырь.

Но если это было и так, достать его она не успела. Знакомый конёк двускатной крыши вынырнул из камышового моря, и я поневоле ускорил шаг, не обращая внимания на то, что с иглы на мох под моими ногами падают уже не клочья розовой пены, а капли крови, так похожие на спелую клюкву, в изобилии рассыпанную по болоту.

Да, точно, это не мираж и не бред. Под подошвами берцев была уже не грязь, а густой мох, мягкий, как искусственное резиновое покрытие. Идти стало намного легче. Я отбросил в сторону шест и застегнул куртку – не стоит пугать старика, он слишком хорошо ко мне относится. Еще не даст рассказать что к чему и сразу определит под капельницу. А я и отрублюсь благополучно, не успев отдать то, ради чего ходил за край этого мира.

Дверь в его дом была открыта – впрочем, как и всегда для всех, кому нужна помощь, будь это человек, мутант или какая-нибудь мелкая зверюшка, на которую наступишь – и не заметишь.

Я сунул руку в контейнер, достал оттуда предмет, одновременно похожий на гранату РГД-5 без запала и на «Батарейку» – артефакт, довольно часто встречающийся в Зоне. И перешагнул порог.

Они обернулись одновременно – Болотник и его псина-мутант, разъевшаяся зверюга, несмотря на рыхлые телеса обладающая хваткой бульдога и мозгами сфинкса.

– Ты даже не представляешь, где я был и что принес оттуда! – сказал я, протягивая предмет хозяину лачуги и при этом пряча в карман левую обожженную руку [2] О приключениях Снайпера до описываемых событий можно прочитать в книгах Дмитрия Силлова «Закон проклятого», «Закон Зоны» и «Кремль 2222. Юг». Хотя и это не обязательно – все романы цикла о Снайпере вполне читаются как отдельные произведения, не связанные между собой. .

Сквозь мои пальцы били ярко-оранжевые лучи. Псина сморщила нос и попятилась, а Болотник протянул руку и, нисколько не удивившись, взял у меня артефакт.

– Отчего же, вполне представляю, – ответил он. – Но знаешь, стрелок, больше не лезь туда. И сам запомни, и другим Перехожим скажи. Свою задачу ты выполнил, теперь…

И тут я почувствовал во рту соленый привкус. По моему подбородку потекло что-то теплое. Вот черт, раззявил пасть от счастья, что теперь подумает Болотник…

Но тут я осознал, что бревенчатые стены внезапно стали кружиться передо мной в безумном хороводе, к которому как-то сразу присоединились потолочные стропила. Меня мягко тряхнуло, и я понял, что лежу на полу. А может быть, на земле Зоны, готовой навечно принять меня в свои объятия. И солнце, взошедшее над моей головой, бесконечно далеким голосом Болотника проговорило: