Дмитрий Силлов - Закон Стрелка

Виктор слушал этого странного человека – да человека ли? – и понимал, что сейчас перед ним открывается правда этого мира. Мужчина создан, вылеплен эволюцией для борьбы за существование, для улучшения рода людского путем естественного отбора, где выживает самый быстрый, самый сильный, самый умный. Так было веками, тысячелетиями. И не выбить это из нас сытой, спокойной, размеренной жизнью. Это природа человеческая зовет сталкеров в Зону… или же Зона пробуждает в мужиках зов предков, зов бесчисленных поколений воинов, с оружием в руках отстаивающих свое право на жизнь в этом мире. И многие, очень многие лишь здесь, да еще, пожалуй, на войне, могут почувствовать себя теми, кто они есть на самом деле…

В тумане наметились какие-то странные темные силуэты, похожие на растущие из земли изуродованные кисти рук, сведенные предсмертной судорогой.

Кэп кивнул на изуродованные радиацией деревья.

– Зона корёжит всё – и растения, и животных, и людей. Людей особенно. Хотя, может, и не корежит, а правит. Истинную сущность вытаскивает наружу.

Виктор слушал не перебивая. Сейчас, как это ни странно, он вновь чувствовал себя учеником, которому седобородый Учитель рассказывает об изнанке мироздания…

Он зажмурился и встряхнул головой, отгоняя наваждение. Учитель остался далеко в Японии, но в древних трактатах написано, что Учителя встречаются воину на его Пути всю жизнь, нужно лишь уметь распознать их в толпе и вслушаться в их слова…

За деревьями из тумана выступало нечто странное. Слабые, едва очерченные контуры зданий, сквозь которые просвечивало серое небо, лежащие на земле тени деревьев без самих деревьев, телеграфные столбы, подвешенные в воздухе за протянутые между ними провода…

– Особо не приглядывайся, а то крышу сорвет – и не заметишь, – посоветовал Кэп. – Глядя на картины Дали, люди с ума сходили, а тут жесткий сюр наяву. С непривычки тяжко воспринимается.

Он поднял руку и указал на высокое дерево со стволом в три обхвата, несколько больше своих соседей похожее именно на дерево, а не на ладонь мертвеца, сожженного напалмом.

– Иди прямо на него. И никуда не сворачивай. Что бы ни казалось – просто иди. Уткнешься в ствол – не спеши, осмотрись. Скорее всего, это будет твой мир.

– А что, возможны варианты? – поинтересовался Виктор.

– В Зоне все возможно. Как и не в Зоне, впрочем.

– Спасибо, Кэп.

– Удачной тебе дороги, сталкер, – произнес проводник Виктора. После чего повернулся на сорок пять градусов и пошел себе не спеша куда-то между резкими линиями, висящими прямо в воздухе и напоминающими огромный, едва начатый чертеж заводского корпуса. Послышался скрип петель невидимой двери – и внезапно фигура Кэпа исчезла, будто и не было его только что рядом. А может, и вправду не было?

«Об этом подумаешь позже, когда отсюда выберешься», – мысленно сказал себе Виктор, уверенно шагая по направлению к дереву, на которое указал Кэп. И чем ближе он подходил к цели, тем сложнее было продираться сквозь внезапно уплотнившееся пространство.

У Виктора появилось стойкое ощущение, что он словно сквозь крутое тесто продирается через бетонные стены, вытаскивает свое тело из перекрестий арматуры, и будто из болотной жижи выдирает ноги из монолитного фундамента…

«Что бы ни казалось – просто иди… Легко ему говорить, сам бы попробовал!»

Дерево, на которое указал Кэп, маячило уже почти рядом, метров пять пройти… Виктор рванулся, выдергивая себя из последней бетонной перегородки – и едва не впечатался лицом в ствол, изрядно потрескавшийся от времени и пулевых отверстий.

«Да в нем свинца, поди, засело несколько пудов», – пронеслась мысль в голове Виктора.

И тут он осознал, что ему в лицо слева дует прохладный ветерок, что мир вокруг наполнился звуками – шорохом опавших листьев, далеким граем стаи ворон, мечущейся над крышей заброшенного завода, треском справа, сильно напоминавшим радиопомехи в погано отлаженном приемнике… Мир без звуков, привычных форм и запаха древесной коры остался за спиной.

Виктор оглянулся.

За ним стояла сплошная стена серого забора, собранного из стандартных бетонных блоков. Он даже потрогал ее, чтобы убедиться, не мерещится ли. Пальцы коснулись шершавой поверхности, на подушечках осталась белая крошка – забор был старым и изрядно побитым слабокислотными дождями.

Ветерок, запутавшийся в кустах, окружающих дерево, принес запах разлагающихся отходов. Виктор осторожно выглянул из-за ствола.