Дмитрий Силлов - Закон Стрелка

Такс снова кивнул. Ну да, именно эту сказку рассказывал ему отец перед тем, как погиб в активной Зоне. Сталкеры знают много сказок. Они придумывают их у ночных костров в походах за хабаром, без которого давно бы загнулось население планеты. Отец еще рассказывал что-то про заводы, электричество, генерируемое не артефактами, а какими-то станциями, про мясо животных, которое не надо перед готовкой очищать в аномалиях, про овощи, которые могут расти под открытым небом. И про людей, которые рождались не в автоклавах, а как-то по-другому. Сталкерские байки – они и есть сталкерские байки, кто ж принимает их всерьез?

– А ты-то как по активной Зоне шастаешь без ствола и сняряги? – мягко поинтересовался Такс, желая перевести разговор с области старых сказок в более понятное русло.

– Мне не нужно ни то, ни другое, – покачал головой незваный гость. – Я писатель, который очень давно придумал это Чертово урочище. А когда ноосфера устроила людям Волну Излучения, видимо, в информационном поле произошел какой-то сбой. И теперь мы, писатели, вынуждены вечно ходить по придуманным нами мирам…

– Зачем? – зевнул Такс.

Разговор ему порядком поднадоел, и вопрос он задал, просто чтобы что-то спросить. От монотонного голоса писателя его стало слегка клонить в сон, и единственное, о чем он мечтал сейчас, так это дождаться конца смены, разбудить Корня – и пусть он сидит и снимает с ушей словесный «жгучий пух», который ему будет навешивать туда чокнутый писатель.

– Мы регулируем равновесие, – пожал плечами собеседник Такса. – Сталкеры ходят в активную Зону, убивают мутантов, собирают артефакты. Если б не было нас, и мутантов, и артефактов с каждым годом становилось все меньше и меньше. Человечество давно бы вымерло в условиях тотальной Зоны при остром дефиците пищи и энергии.

– А мутанты зачем? – поинтересовался Такс, пряча в рукаве куртки очередной зевок.

– Если б их не было, артефакты выгребли бы за один день, – вздохнул писатель. – И мы, писатели, при всем желании не смогли бы это предотвратить. В активную Зону никто бы больше не ходил, и тогда…

Такс вздрогнул. Глаза писателя внимательно смотрели на него. Похожий взгляд молодой сталкер видел лишь однажды. Так восемь лет назад смотрел на него забредший в жилую Зону сытый ктулху, прикидывая, забить мальца про запас или же пусть себе жир нагуливает до поры до времени.

– Скажи, Такс, а Корень хороший человек?

Вопрос был слишком неожиданным. Такс не помнил, называл ли он незнакомцу имя вожака группы, но мысль об этом мелькнула – и пропала. Молодой сталкер с трудом оторвал взгляд от лица писателя и неуверенно пожал плечами.

– Да ничего, нормальный. В прошлом рейде мне жизнь спас.

– Понятно, – кивнул ночной гость. – Ну что ж, спасибо за гостеприимство. Пойду я, пожалуй. Удачи тебе, сталкер.

Писатель быстро поднялся на ноги. Слишком быстро для человека, который долго сидел на корточках – только полы пальто взметнулись и опали, словно черные крылья.

После чего более чем странный собеседник Такса повернулся и скрылся в темноте ночи, словно нырнул в нее, как сом-мутант в черные воды Припяти.

– Не пойму, что ты там бубнишь все время?

Голос проснувшегося Корня вернул Такса в реальность.

– Да вот, с писателем тут разговаривал…

Молодой сталкер попятился. От костра на него стремительно надвинулась коренастая фигура старшего группы.

– С. Кем. Ты. Разговаривал?!

Корень размеренно выплевывал слова, словно выщелкивал пустые гильзы из барабана «нагана», готовясь заменить их боевыми патронами.

– С. Кем???!!!

От рева Корня по ту сторону костра зашевелились двое его товарищей.

– Корень, ты чего орешь? До рассвета еще…

Краем глаза в свете костра Такс увидел, как Планшет, не договорив, вдруг упал на колени и судорожным движением рванул из-подсумка противогаз. Плоть с его лица потекла к нему на грудь, словно густой кисель, пачкая камуфляж кровавыми разводами. Но натянуть резиновую маску на остатки лица Планшет не успел.

Корень резко развернулся, раздалось несколько чавкающих звуков – и не успевший переродиться снарк упал на траву с расколотым черепом.

– Писатель, говоришь, – горько произнес Корень, меняя магазин «Вала». – А вот то, что осталось от Капсюля.

Держа «Вал» наизготовку, Корень обогнул костер и подцепил краем контейнера «Сердце огня». Свежий артефакт еще не успел застыть и шевелился, словно душа Капсюля пыталась вырваться из концентрированного месива плоти и костей, в которое превратился ее хозяин.