Джон Френч: Преторианец Дорна (ЛП)

Она взяла маску со стойки за спиной и толкнула локтем фигуру с другой стороны.

– Я не сплю, – произнёс Инкарн. – Как иначе в сложившихся обстоятельствах я мог бы искать. – Он провёл пальцами по голове, и Мизмандра увидела капельки пота на коже. Он моргнул, серые веки поднялись над глазами с узкими зрачками. Она вручила ему маску.

Мародёры заметили их приготовления и начали проверять оружие и включать дыхательные фильтры во рту. Те, у кого был рот.

Она надела маску и переключила внешний слой визора на чёрный. Рядом Инкарн постучал рукой по триангулятору.

– Вовремя, – сказал он.

Крепость Бхаб

Императорский дворец, Терра

Архам проснулся и одним движением вскочил с каменной кровати.

– Отчёт об угрозах… – приказ родился в горле и умер на языке. Сердца стучали о рёбра.

Прохладный мрак кельи ответил ему тишиной.

Он осмотрелся. Ночное небо глядело на него сквозь амбразуру в стене. Единственным иным источником света была свеча в нише над кроватью.

Линии на топлёном жире отмечали часы и минуты. Один час оставался между пламенем и полуночной линией. Он спал тридцать минут. Как раз достаточно, чтобы начались сны, но недостаточно, чтобы запомнить их.

Архам держал в руках болтер, оружие было готово к бою и заряжено, несмотря на то, что он спал. Медленно он начал расслаблять мышцы. Он чувствовал, как играла кровь. Позади глаз возникло статическое ощущение, пока разум догонял нервы. Бионика правой ноги щёлкнула и зашипела, когда он переместил вес.

Тридцать минут. Тридцать минут, за которые мир перевернулся, а его глаза оставались закрытыми. Уши напряглись, ожидая звуки бегущих ног и сирен.

Ничего.

Только кровь стучит в сердцах и потрескивает пыль о пустотные щиты высоко над стенами крепости. Механическая стойка с частями брони тихо стояла у двери. Её считывающие огни мигнули зелёным. Сервиторы-оружейники оставались неподвижными в углах комнаты.

Он выдохнул и опустил оружие. Ноющая усталость вернулась в мышцы.

Тридцать минут. Первый сон за несколько месяцев, вынужденная необходимость, а не роскошь. Каталептический узел в затылочной части мозга позволял отсрочить потребность во сне, но не мог опережать усталость вечно. Поэтому Архам позволил себе полноценный сон и старался не думать о нём, как о слабости.

Он направился к гранитной чаше с водой на полке напротив кровати. Сервомоторы бионической руки щёлкнули, когда он опустил болтер. Поток холодного воздуха пробежался по коже. Ночь украла то немногое тепло, что оставалось в воздухе на такой высоте, а в амбразуре не было стекла, чтобы не пускать холод. Лёд появился на поверхности воды в чаше. Он провёл правую руку сквозь лёд и зачерпнул жидкость на лицо. Холод обострил чувства. Вода в чаше успокоилась, рябь прошла, кусочки льда застучали о края.

Секунду он смотрел на фрагменты отражённого в воде лица. Время и служба оставили свои следы, как внутри так и снаружи.

“Старый и усталый”, – подумал он, наблюдая переплетение морщин и шрамов на щеках. Борода поседела за четыре десятилетия, но теперь по краям проступала белизна. Он посмотрел на три штифта над левой бровью. Все они были чёрными, как вакуум, каждый означал полвека войны в недобрую эпоху.

Он зачерпнул ещё пригоршню воды, и отражение исчезло в поднятой ряби. Он выпрямился.

– Броня, – произнёс он.

Три сервитора отошли от стены. Все они сутулились, их спины согнулись под венцами механических рук. Медные визоры с крестообразными отверстиями для глаз закрывали лица. Чёрные одеяния висели на том, что осталось от плоти. Они взяли первые части брони, отключая кабели и вставляя компоненты в пазы.

Они одевали его слой за слоем, соединяя каждую пластину, подключая провода и скрепляя печати. Наконец, они отступили, и он стоял в полированном жёлтом доспехе, блестевшем в свете свечи. Звезда Инвита из золота и серебра украшала нагрудник, лучи сжимал чёрный кулак. С плеча свисал чёрно-красный плащ, отороченный мехом ледяного льва. Шлем “Крестоносец” с прорезью для глаз крепился к поясу, оставляя лицо открытым. Он почувствовал обычный болезненный укол в нервах, когда соединения с бионическими конечностями полностью подключились.

Он взял оружие со стойки, закрепив болтер на одном бедре, болт-пистолет на другом, а сакс с широким лезвием на боку. Последним он взял бионической рукой “Клятвослов”, металлические пальцы лязгнули по адамантиевой рукояти. Булава была сделана из чёрного камня, который он добыл на мире смерти Строма и обрабатывал в течение года. Шар внизу рукояти был наполовину серебряным, наполовину из тёмно-серого чугуна с выгравированными звёздными созвездиями Инвита. Оружие было тяжёлым, но в механической руке оно казалось пушинкой. Секунду он смотрел на него, замечая кристаллические пятнышки, мерцавшие внутри камня. Несокрушимый и почти не поддающийся обработке камень своим существованием бросал вызов вселенной. Архам кивнул и дотронулся булавой до головы, а затем прикрепил её на магнитный замок к доспеху.