Олег Кожевников - Начало пути

В штаб-квартиру мы с Виктором прибыли первыми, затем там нарисовался Иван, а где-то через час, когда мы чуть ли на стенку от нервов не лезли, появился спокойный как удав Шурикан. Он молчал и, не обращая внимания на наши наскоки, снял обувь, прошел, не раздеваясь, в большую комнату (как мы её называли – кают-компанию), из внутреннего кармана куртки вытащил бутылку коньяка и водрузил её на стол. Только после этого, ни на кого не глядя, произнёс:

– Надо помянуть убиенных! Много сегодня упырей загнулось! Хоть и гады, но всё-таки матери их рожали, и для них они люди!

Остальные, поражённые этими словами, примолкли, хотя до этого стоял гул от вопросов, обращённых к Шурикану. Так же молча все выпили по пятьдесят граммов, и только после этого Саша начал рассказывать все перипетии его операции по нейтрализации преследователей:

– Ох, и намучился я с «шестёркой» – пока ехал в этой долбаной пробке на кольцевой дороге, два раза кипел. Хорошо, в этой груде металлолома всегда канистра с водой лежит, вот за счёт неё и дополз до точки, где машину запланировали оставить. К месту лёжки вышел на полчаса позже, но это и слава богу, всё равно пришлось ждать звонка Вана целых два часа. Замёрз там как цуцик, хоть и взял с собой куртку, вон и сейчас в ней щеголяю – всё ещё не оттаял. Народ в магазине, когда я покупал коньяк, смотрел на меня как на идиота – июль, а мужик в куртке ходит, но потом как глянут на мои испачканные землёй треники, сразу морды свои воротят. Сидел в этой норе как на необитаемом острове, народу никого, только птички поют, да и по дороге редко-редко кто пройдёт, и машин мало, пацанов, проезжающих на велосипедах, и то больше – классное место мы выбрали, чтобы пострелять. Вот я и пострелял, всю ленту выпустил по тачкам, о которых предупредил Ван. Кувыркались они знатно, а потом врезались в бетонный забор и загорелись. Я к этим чадящим кучам металлолома не подходил, как только отстрелялся, все подчистил и потопал к своей машине, стоявшей на обочине МКАДа. Развернулся на Ленинском и попилил к дому, вот только опять кипел, да ещё в магазин заехал бухалова взять. Только извиняйте – все деньги на бутылку потратил, закуски брать было уже не на что. Позвонить, что задерживаюсь, не мог – всё сделал, как мы договаривались: симку, да и сам телефон выбросил из окна машины, чтобы никто не мог засечь.

Иван на этот монолог Саши воскликнул:

– А откуда ты можешь знать, что в машинах, которые ты обстрелял, есть двухсотые? Сам говоришь, что к ним не подходил, – так что это неизвестно. Вон машина, которую я тормознул, тоже перевернулась и в столб врезалась, но вполне вероятно, что народ в ней живой остался – тачка крутая, и там подушек безопасности до хрена.

– Да твоя-то цель не горела, а эти полыхали как пионерский костёр. Точно говорю: там одни жмуры остались! Ладно, мужики, давайте бандюков ещё раз помянем, два раза положено – ехали-то они в двух тачках, и срочно нужно что-нибудь сообразить перекусить. Я как партизан, после выполнения задания – голодный и замёрзший.

Ну что тут скажешь – пришлось в срочном порядке вскрывать консервные банки, привезённые ещё из Смоленска и разогревать в микроволновке имеющиеся две упаковки блинчиков с мясом. Этот своеобразный обед затянулся до позднего вечера – съедено было всё, что имелось, под разговоры шёл на ура даже пустой чай. Споры шли жаркие и в основном о том, что нужно быстрей уезжать из Москвы – коль пошли такие дела, то мафия может на нас выйти. А что, те, кто затеял это дело, наверняка вхожи в окружение того богатого филателиста, который купил последнюю коллекцию, а ему известен телефон Виктора, а также круг людей, с которыми он имел бизнес-контакты. Конечно, сейчас этот телефон выброшен и заменён на другой, но контакты-то так не обрубишь, и по ним могут выйти на корпорацию. В ходе этих споров было решено не уподобляться страусу, прячущему голову в песке при первой опасности – мафия она достанет и в Челябинске, нужно, наоборот, показать, что корпорация любому голову отвинтит, если покусятся на добро фирмы. Этому решению поспособствовали две причины: во-первых, по телевизору в течение получаса рассказывали о начавшейся войне этнических преступных групп, при этом в доказательство показывали расстрелянную машину при въезде в Очаково и две в Тёплом Стане. В них кроме двенадцати трупов людей кавказкой национальности обнаружили целый арсенал оружия. А во-вторых, дела в Москве ещё были не закончены. Требовалось наполнить счёт корпорации рублями, на что должны были пойти полученные от последней сделки доллары, а также нужны были средства на оперативную деятельность, да и на жизнь, в конце концов. Один барыга уже стоял в очередь на обналичку по самому выгодному курсу, плюс три процента сверху. Его контора перечисляла рубли на счёт корпорации за мифическую работу, за это человеку вручался дипломат с баксами, полученными ребятами за последнюю сделку. Но эти деньги были запланированы на покупку основных средств и недвижимости, а на остальные цели требовались ещё деньги. Так что отсидеться в норе никак не получится, придется выползать в свет и совершить ещё несколько сделок.