Комбат Найтов: Оружейник

– Да смотреть там особо не на что: ни одного дома каменного, кроме недостроенной казармы. Все остальное – деревянное. Более-менее большой дом – один, постоялый двор, которым Порфирий управляет. Так, ничего мужик. Ему понравилось, как я разобрался со шведами. Все причитал, что плохо платили за постой и еду. Я ему двадцать серебряных монет дал, самых маленьких, чтобы похоронил солдат, он и успокоился. Всех поборами замучили, им все яйца требовались, чтобы казарму сложить, и на обтёсывание камней посадили для нее. Русские владения начинаются в восьми верстах, как Порфирий говорит. Я по карте посмотрел, до них 14 километров. Что такое верста – фиг его знает. Там начинается Поонежская пятина.

– А что с попами?

– А черт его знает, я что-то об этом и не спросил.

– Ну как же так! Ты что, не понимаешь, что это очень важно?

– Да Порфирий все какого-то Семаргла поминал и сразу снял икону из угла, плюнул на нее, но в огонь не бросил, а спрятал. Себе на уме товарищ. Вот что я думаю: у водопада надо дом строить. Место там есть, где сейчас развалины станции. Так что завтра я в Питкяранту съезжу, договорюсь о гравии и посмотрю, где можно хороший цемент и арматуру взять. Это, скорее всего, в Приозерск придется скататься.

– Ты знаешь, вот давай пока подождем. Я еще там не была, требуется посмотреть, что и как, а потом решать. Мне и тут неплохо живется. Лезть в темное царство не слишком сильно хочется. И к переходу надо присмотреться. Торопливость нужна при ловле блох.

Но утром пришлось все-таки ехать к врачам, так как рана и не думала успокаиваться. Обезболили, вкололи противостолбнячную сыворотку, наложили один шов. Уговорить жену еще раз скататься под водопад не получилось: пока не заживет – никаких путешествий. Она у меня дама с характером. Но разговоры крутятся вокруг да около этой темы. Что можно с этого получить, кроме старинных монет, которые еще и просто так не сбыть. Но ее, как физика, а она заканчивала физфак ЛГУ, больше интересовал сам феномен, чем все остальное. Как женщину ее совершенно не интересовал тот период: дикость, религия, отсутствие элементарных удобств ее отпугивали.

– Понимаешь, меня мало привлекает этот исторический период, женщины тогда были задвинуты в такую задницу, что кроме как рожать детей и кормить эту ораву, им ничего делать не разрешалось. И потом, у меня неплохая работа, тему закрывать вроде не собираются, гироскопические приборы снова понадобились. Раньше бы, когда «зряплату» не платили, я бы с радостью куда-нибудь сбежала, а сейчас – не время. Ну, и главное – период дурацкий, мало о нем что знаем и слышали. Вот бы в эпоху Петра, так я бы с удовольствием. Надо посмотреть, что физически происходит, может быть, очень интересные вещи откроются. Да и от Нобелевки я бы не отказалась, – она мило потупила взор.

– Во! – я ей показал фигуру из пяти пальцев, один из которых был выдвинут вперед. – Пойми, об этом никому говорить нельзя! Тут такое начнется, что мама не горюй! Нас с тобой просто закопают по-тихому. Время как раз очень интересное: Россия из захудалого княжества на краю Европы, неожиданно для многих, превратилась в крупнейшее государство. Папаша или дед Ивана Грозного сумел объединить разрозненные уделы, а сам Грозный уравнял себя и «великие королевские роды». Даже жениться на королеве Англии хотел, или она хотела этого? И тогда против него начали распространять всякие слухи и строить козни. А правил он дольше всех царей: 50 лет и 105 дней. Породненный (был внуком) с Палеологами, считал себя выше многих «королей», за что и поплатился. После того, как он проиграл Ливонскую войну, а против него ополчилась вся Европа, хотя повод для войны был законный: Дерпт дань не заплатил, хоть и обещал 40 тысяч золотых ефимков, у него начались серьезные неприятности, а тут и здоровье подвело, хотя совсем молодым был. В общем, умертвили его или сам умер, а вслед за ним лыжи навострили и его сыновья: старший еще при нем умер, а младший чуть позже. В 1598-м последний сын Ивана – Федор – умер, и вместо него на трон сел Борис Годунов. Правил он недолго, уже в 1605 году он умер, в 53 года от роду. Его сына и жену через два месяца после его смерти задушили сторонники Лжедмитрия, который поправил год, и его тоже убили. На четыре года на трон сел Шуйский, который, из-за слабости своей армии, сделал новые территориальные уступки шведам и заключил с ними Выборгский договор. Но это мало помогло ему – через некоторое время он оказался в Варшаве в качестве пленника, в июле 1610 года он был свергнут, расстрижен и умер в Гостынинском замке в 1612 году. Через несколько месяцев там же умер его брат Дмитрий. А в Москве царем должен был сесть сын короля Сигизмунда Владислав Четвертый. Но он православия не принял, в Москву не приехал, и в 1613 году царем был избран Михаил Федорович Романов. В 1634 году, заключив Поляновский договор, царь Михаил I сумел вернуть из Варшавы шапку Мономаха, российскую корону, скипетр и державу, которые находились в Варшаве с момента взятия Москвы и низложения Шуйского. Так что на момент 1639 года прошло всего пять лет с момента полного восстановления самодержавия в России.