Св Са - Наследник рода Ривас

Очнулся я где-то через час с раскалывающейся головой и кровотечением из носа. Первым делом обратился внутрь себя – чёрная сфера всё так же неколебимо скрывала мои воспоминания. Хотя… часть воспоминаний мне всё-таки удалось выдернуть.

Передо мной открылась жизнь неодарённого из мира, где магия является уделом сказаний и легенд. Хотя не могу не признать, в области немагического развития этот мир достиг довольно-таки многого. И этот неодарённый был… мною? Я вспоминал его жизнь отчётливо, как свою. Или всё-таки не как свою? Сложно разобраться, но я как бы проживал жизнь этого неодарённого, не имея возможности управлять им, только наблюдать. Получается, после гибели графа Ашениаси моё сознание сначала попало в этого неодарённого, а уж только потом, после его смерти (несчастный случай), в Сержа Риваса? Или всё-таки нет? Я не ощущал никакого сродства с этой памятью. Может быть, произошло столкновение умерших сознаний из разных миров, и именно это столкновение породило достаточно энергии для воплощения желания маленького Сержа? Вопросы, вопросы.

Не успокоившись на достигнутом, я завершил подготовку ещё одного эксперимента, исполнение которого назначил на полдень следующего дня. Попросив Кузьмича провести меня по серым путям к алтарному камню, я взял собственноручно сделанный амулет– фокус, позволяющий направить поток энергии из разных источников в одну точку, и три больших стандартных накопителя, заполненных энергией. Придя на место, я отослал домового и огляделся. Долго вглядываться не пришлось – эманации хаоса на периферии зала алтарного камня сами бросались в глаза. Что ж, ещё одну теорию следует считать блестяще подтверждённой – связь с манором существует, пока хаос не найдёт в реальности Земли вокруг зала алтарного камня малейшую точку, в которой он сможет закрепиться. После этого связь с манором сразу становится плавающей. А связь между алтарным камнем и камнем рода, не получая подпитку полноценного канала с манором, истончается и в конце концов так же прерывается.

Простейший круг порядка я смог создать лишь с пятой попытки. Сложность здесь состоит в том, что на серых путях я не мог рисовать этот круг, его надо было представить себе полностью в один приём и наложить на серые пути с помощью магии иллюзии. Но, наконец, всё получилось, и я направил энергию в круг.

Некоторое время, показавшееся мне вечностью, ничего не происходило. Вдруг эманации хаоса исчезли, а в зале стала проявляться как бы всплывающая из глубины сияющая арка. Наконец, она утвердилась по краю ниши в одной из стен. После этого от арки начал образовываться такой же сияющий провал, уходящий вглубь. Для меня это было похоже на последовательно включающееся освещение в каком-то стеклянном подводном тоннеле, когда я сам нахожусь на поверхности. Тоннель оказался не очень длинным, и вот на другом конце его вспыхнула такая же арка.

Полюбовавшись на законченный тоннель в течение нескольких секунд, я бросил взгляд на накопители. Они были практически пусты. Немедля я завершил ритуал. Арки и тоннель погасли. Ровно через десять секунд развеялся и круг порядка. Я осмотрелся. Все эманации хаоса развеялись. Тут же навалилась страшная усталость. Пошатнувшись, я с трудом сохранил равновесие и пошёл обратно в зал памяти. Мысль о том, что мне ещё придётся принимать душ, прежде чем ложиться, навевала тоску. Кузьмич ворвался ко мне прямо в спальню и принялся тормошить. С трудом вырвавшись из объятий сна, я смотрел на него, ничего не соображая. Я даже не успел возмутиться его бесцеремонности, как домовой попросту заорал:

– Как! Как тебе это удалось?!

Я с трудом сфокусировал на нём взгляд.

– Что удалось?

– Так ты что, даже не знаешь, что ты сделал?!

– Я много чего сделал и ещё больше сделаю. А вот что ты имеешь в виду?

– После твоего визита в зал алтарного камня канал между камнем рода и алтарным камнем не только прекратил угасать, но и стал, каким был, когда связь с манором Ривас ещё существовала.

– А-а-а, ты об этом…

– Что значит «об этом»?! Да ты что, не понимаешь, что это значит?

– Кузьмич! Я это сделал. Сделал осознанно. Повторить смогу… если захочу. Всё остальное – утром… вернее, не утром, а когда я сам проснусь. Всё! – Я рухнул в постель.

Когда проснулся… а проснулся я почти в двенадцать, Кузьмич уже весь извёлся, ожидая меня в кабинете. Даже не поздоровавшись, домовой тут же насел:

– Так ты шо, и взаправду могёшь так вот делать?