Михаил Атаманов - Искажающие реальность. Книга 8

Навык Псионика повышен до сто семьдесят шестого уровня!

Действовало. Я видел, как Дея постепенно успокаивается. То ли по части Псионики я всё-таки превосходил малышку, то ли она считала меня другом, и её ментальная защита меня пропускала. Девчонка, всё ещё размазывая слёзы, зашмыгала носом и ответила.

– Кунг Комар, тут тоже сильные Ищущие Правду живут долго. Тёмная Мать прожила четыреста лет, Криста и вовсе шестьсот. Моей матери Красной Королеве было двести семь лет, когда она погибла. Но до самого последнего дня Мия выглядела молодой и красивой!

– С твоей мощью ты и двести, и четыреста лет проживёшь, – Мастер Зверей герд Валери-Урла, находящаяся в магической связке со мной, тоже всё прекрасно слышала, подошла к Дейянне и включилась в разговор. – Я до сих пор нахожусь под впечатлением от твоей магической силы.

– Соправитель Комар, эта… – лэнг Соя-Тан каким-то образом догадалась, что я сейчас не один, а потому даже в мысленном разговоре всё же удержалась от непечатных фраз, – эта Флорианна меня зацепила своей магией. Парализована половина тела. Левая рука не движется. Говорить не могу. И нет никакого таймера обратного отсчёта для этого дебафа.

– Ага! Это моя мать научила Флорианну такому приёму! – с гордостью поделилась информацией малышка Дея, действительно услышавшая мой ментальный разговор с воспитанницей. – Это навсегда. Флора за десять лет так и не смогла полностью снять парализацию.

Жесть, конечно. Хотя я совершенно не понимал, зачем ждать целых десять лет для снятия с персонажа негативного эффекта. Я посмотрел на Сою-Тан. С удовлетворением отметил, что моя воспитанница получила сразу два уровня за бой с Флорианной, и поинтересовался у парализованной малявки, пуста ли у неё шкала прогресса. Получив устраивающий меня отрицательный ответ, приказал маленькой волшебнице перенести точку возрождения прямо сюда, в этот зал. Соя-Тан всё прекрасно поняла и одобрила моё решение. Я выждал секунд пять, после чего достал Аннигилятор, приставил к голове маленькой магички и выстрелил.

Навык Ружья повышен до семьдесят третьего уровня!

Навык Меткость повышен до шестьдесят второго уровня!

Все вокруг испуганно ахнули, кто-то из присутствовавших в зале женщин даже завизжал от испуга. Телохранители Георга Первого выхватили оружие, вмиг на меня был направлен десяток стволов.

Авторитет понижен до 132!

Авторитет понижен до 131!

Какая-то чрезмерно бурная реакция на вполне обычное игровое действие. И потому поведение Императора на этом фоне оказалось особенно контрастным. Георг Первый встал с трона, подошёл к обезглавленному телу, рассмотрел убитую волшебницу и проговорил спокойно.

– Значит, вскоре переродится? Похоже, нам действительно есть о чём поговорить, кунг Комар.

Моя Переводчица герд Айни Ури-Миайуу начала была по привычке переводить сказанное на язык гэкхо, но замерла на полуслове, после чего с приоткрытым ртом смотрела то на меня, то на Императора. Согласен, тут действительно было отчего удивиться, сам я тоже в этот момент стоял с приоткрытым ртом. Ведь Георг Первый произнёс эту фразу по-русски!

Инициатива взять паузу и дождаться возрождения лэнг Сои-Тан Ла-Варрез принадлежала Георгу Первому и была безоговорочно одобрена офицерами космофлота Империи. Я видел оружие в руках у многих военных и чувствовал настороженное, даже можно сказать враждебное отношение собравшихся по отношению ко мне. Причём именно ко мне, ни Валери-Урла, ни миелонка Айни, ни мой телохранитель Имран негативных эмоций офицеров не вызывали. А я вот вызывал, да ещё какие сильные! Лишь статус неприкосновенного дипломатического гостя удерживал собравшихся от агрессивных действий. Признаться, я не понимал такого поведения и даже осторожно считал мысли нескольких собравшихся. Никто из них не верил в возможность возрождения Мага-Псионика, все полагали, что я по каким-то причинам убил свою малолетнюю спутницу. И это было весьма странным в игре, искажающей реальность, где смерть персонажа – всего лишь досадная неприятность и ничего более.

Когда через двенадцать минут тело девочки бесследно растворилось, а через пятнадцать моя воспитанница, как ни в чём ни бывало, объявилась в центре большого зала живая и здоровая, все дружно ахнули, а правитель Империи впал в состояние глубокой задумчивости. Георг Первый объявил аудиенцию завершённой и сообщил о необходимости времени для осмысления результатов первого контакта.