Татьяна Осипова - Дитя пустоши. Трилогия

– Собака останется здесь!

– Нет! Собака пойдёт с нами! – выкрикнул Макс.

– Заткнись, щенок! – насмешливо бросил ему светловолосый. – Иначе я пристрелю пса.

На глазах Макса навернулись слезы, в горле всё пересохло, но он сдержался, чтобы не кинуться на охранников, понимая, что только сделает хуже.

Они следовали за бородачом, который не спеша поднимался по ступеням. Ступени скрипели, а Пугало завыл. Макс обернулся и приказал ему вести себя тише, хотя единственным желанием было отдать команду «фас».

– Так-то лучше! – усмехнулся бородач, а тот, что шёл позади Макса, со шрамом на щеке, добавил, что надо было сразу приструнить собаку, а не налетать с безумными глазами, вопя о какой-то справедливости.

Макс промолчал, сжав кулаки, если бы он был один, то придумал бы, как сбежать отсюда и сжечь этот проклятый город ко всем чертям. Сейчас же, когда рядом мама, он должен был думать и об её безопасности.

***

Я открыла глаза, понимая, что боль вернулась, она разговаривала голосом матери, укоряла меня и твердила, что людям нельзя было доверять. Отбросив дурные мысли, я попыталась найти Сиру, понимая, что прикована к стене и на моих руках железные браслеты и цепь. Я позвала его тихо, услышала в ответ стон. Парень сидел в дальнем углу, прикованный цепью, как и я, только на его шее вдобавок находился ошейник, словно он был псом или зверем в цирке для людей. Человек бы заплакал, но мы не умеем делать этого, и тогда я завыла, как и положено дикой твари, пытаясь вырвать цепи из каменной кладки. У меня ничего не вышло, а Сиру, повзрослевший, возмужавший, теперь был бессилен что-либо сделать. Люди обездвижили его, избили, и теперь он истекал кровью, не имея сил что-то ответить.

– Сиру, – прошептала я. – Ты должен быть сильным! Ты нужен мне, всем нам.

– Прости, – услышала я в ответ, и больше ни слова.

О чём думал он, что творилось в его голове? Ещё неделю назад он был мальчиком, теперь преобразился и стал взрослым, мог ли он осознать, оценить происходящее так, как это делала я?

– Сиру, не сдавайся, прошу тебя. Всё изменилось. Раньше мы загоняли людей в клетки, теперь сами стали жертвами, но не потому, что доверились им, нет, всё случилось из-за того, что жители этого города не ведают, что делают, они боятся нас, и ты не должен злиться на них.

– Я убью всех, – прошипел сквозь зубы Сиру, и я не узнала его голос. – Они все умрут, потому что я сделал выбор, а ты ведь тоже обманула меня, Ария.

– Сиру, нет, – из моего рта вырвался стон.

Испытывала ли я боль? Да. И теперь она становилась сильнее, теперь, когда тот, в кого я вкладывала свою душу, захотел отвернуться от меня. Но возможно, он просто напуган, зол, и всё можно изменить, снова внушить ему, что мы изменим мир.

– Ария, ты ошибаешься, что мы способны сделать мир другим. Общество меняет всех, и людей тоже, теперь я понимаю, почему мать отправила сюда нас с тобой. Тебя необходимо было испытать, и ты не прошла проверку, а для меня это урок, чтобы в голову не приходили неправильные мысли.

– Ты, правда, так думаешь, Сиру? – Я не верила, что последние мучительные события так повлияли на него.

– Ты назвала нас детьми пустоши, но ты другая. Ты не белая дева, но и не человек, ты навсегда станешь чужой, везде, а вернувшись в стаю, ты уничтожишь то, что строилось годами. Мать не допустит этого. И я не хочу, чтобы так случилось.

Я закрыла глаза, понимая, этот разговор не приведёт ни к чему. Верю, Сиру испугался, и его доверие к людям, строящееся на зыбкой почве, камнем пошло ко дну. Не знаю, что принесёт сегодня, что будет завтра, теперь я могла надеяться только на Эльзу. Но сможет ли она что-то предпринять? Захочет ли вытащить из лап смерти белую тварь? Или начнётся новая буря, способная стереть всё, что не удалось уничтожить сначала.

***

– Ну, здрасте вам, господа-товарищи! – Губернатор расположился в высоком кожаном кресле, и ему, по всей видимости, было там удобно. За массивным дубовым столом, на американский манер закинув ноги, он словно показывал всем присутствующим безупречные подошвы ботинок. Что-что, а в городке было чисто, ни пылинки, ни одной мысли, о которой бы не ведала охрана губернатора – железная дисциплина.

Пётр вошёл первым, отдвигая Эльзу и Макса, он уже был готов спросить, что здесь происходит, но светловолосый, хлопнув по плечу, заставил сесть его в кресло возле стола. Затем бородач толкнул Эльзу к приставленному стулу, а тот, что со шрамом, рывком усадил Макса рядом.

– Достаточно тёплый прием, губернатор, – натянуто улыбнулась Эльза. – Если у нас возникло недопонимание, верните нам оружие, и мы уйдём, но сначала, думаю, вам стоит выслушать нас.