Евгений Абрамович - Головорезы

Он замолчал. Грузно и устало опустился обратно на место. Стул под ним скрипнул.

– Я ни в чем и не убеждал, – тихо сказал Чирик, опустив глаза.

В комнате повисла тишина. Только трещали дрова в печке, да снаружи барабанил дождь по жестяному карнизу.

– Простите, мужики, – снова заговорил Сергеич, пряча фотографию обратно в карман – Пришел тут к вам в гости, наорал…

– Ничего, – за всех ответил Кувалда, – Ничего страшного…

Другие согласились, закивали. Абрам ободряюще хлопнул Сергеича по плечу. Чирик виновато улыбнулся. Все знали, что женщины и ребенка на фото уже давно нет в живых. Они умерли от болезни с разницей в несколько дней. Их тела, как и трупы тысяч других горожан, нашли покой в погребальных кострах, которые пылали вокруг Новополоцка в первый год, когда по улицам ходили санитарные отряды, когда старая жизнь еще не осталась в прошлом окончательно. Сергеича связывало с ней именно это фото, как якорь, не позволяющий окончательно потеряться в бушующем шторме настоящего. Больше у него не осталось ничего и никого.

Кувалда незаметно сунул руку в карман штанов. Там у него лежал собственный якорь. Такой же, как у Сергеича, но совершенно другой. Заламинированный когда-то предусмотрительной маленькой блондинкой. Подаренный в день отъезда, когда казалось, что разлука не будет долгой. Последний хороший и спокойный день, о котором приятно вспомнить без всяких скидок. Эту маленькую фотографию Кувалда не показывал никому.

– Давайте выпьем, – как ни в чем не бывало предложил Раз-Два.

Его поддержали. Вечер снова вернулся в прежнее русло. Алкоголь, еда, разговоры. Говорили о предстоящих боях, в сотый раз вспомнили и обсудили сегодняшние события, снова коснулись темы переговоров с ФНС. Потом стройным потоком потекли обычные пьяные разговоры: анекдоты, воспоминания, случаи из жизни.

За выпивкой, едой и болтовней принесенная Раз-Два канистра опустела. Он, словно не веря, заглянул в темное жестяное нутро и разочарованно с грохотом запустил пустую тару в угол.

– Ты бы тут не кидался особо, – сказал Кувалда, – Не у себя дома.

– Надо было больше брать, – с досадой буркнул расстроенный самогонщик, – сейчас на раз-два сгоняю. У нас еще есть

Тимоха что-то промямлил, соглашаясь.

– Вы как хотите, а я все, – пьяно промямлил Артем, – Мне больше не наливать. Нам с Абрамом и Чириком еще завтра дежурить.

– А нам с Тимохой завтра отдыхать, что ли? На раз-два завтра с вами дежурим.

Раз-два рвался принести еще порцию пойла, но после недолгих споров все-таки согласился, что на сегодня хватит. Разлили по стаканам принесенный Сергеичем спирт. Его выпили быстро, уже почти не закусывая.

Кувалда, Артем, Чирик и Абрам вышли в подъезд покурить. Стояли возле двери на улицу и смолили самокрутки, освещая лица и руки тусклым светом огоньков. На личных огородах выращивали табак и коноплю, сушили и употребляли по назначению. Кувалда затянулся один раз и закашлялся.

– Что за хрень?

– Смесь, джоинт, – ответил невидимый в темноте Артем, только висел в воздухе огонек его папиросы.

– Никогда не понимал. Уж лучше без добавок, или табак, или гашик.

– Смесь дольше держит.

– Зато от чистого приход лучше.

– Не, пацаны, – подал голос Абрам, который пьяным и накуренным почти не заикался, – Это все фигня. Я ссслышал, есть другой способ. Варишь листья конопли, получается в… вязкая такая каша. Ее выс… высссушиваешь и жуешь потом. Нужно только много с… сахара добавлять, а то гггорькая очень. Жарёха называется.

– И в чем прикол? – спросил Кувалда.

– Приход дольше, – ответил за Абрама Артем, – Вот покурил ты, кайфанул пару часов и все. А от этой жвачки можно на несколько дней прибалдеть. Только я слышал, что не с листьями надо так делать, а с семенами. И не варить, а что-то другое. Хотя не знаю точно, не пробовал. И не хочу. Сейчас время такое, что жить нужно на трезвую голову.

– Это да, – согласился Кувалда, сплевывая под ноги.

Вернувшись обратно в квартиру, они увидели спящего за столом Сергеича. Тот громко храпел, сидя на стуле, опустив на грудь массивный небритый подбородок. Тимоха, улыбаясь беззубым ртом, сидел на корточках в центре комнаты. На его макушке стояла пустая бутылка. Раз-Два, шатаясь от выпитого, целился в нее из автомата с отстегнутым магазином.

– Ща пульну, – медленно приговаривал он, – Ща пульну…

Кувалда подошёл, забрал у Раз-Два оружие и с силой треснул по затылку.

– За что? – обиженно спросил тот.