Евгений Абрамович - Головорезы

На обратном пути колонна подобрала убитого Колю Крупко, единственную потерю. Его похоронят дома, в Новополоцке. К товарищам присоединился вооруженный Митек, вел под прицелом троих пленных, которых поставили к остальным. Кувалда одобрительно хлопнул парня по плечу. Коттеджи горели яркими свечками, от огня шел сильный жар. В лица летели искры и пепел. На дороге поодиночке появлялись ходоки, убитые гвардейцы из захваченных домов. На некоторых горела одежда. Один из них пошел навстречу людям в одних только тяжелых ботинках. От него валил дым и смердело горелым мясом, почерневшая кожа пузырилась волдырями ожогов. Ходок громко и протяжно выл, открыв рот. Кто-то из солдат проломил ему череп тяжелой металлической дубинкой.

– Командир! – послышалось откуда-то из стороны.

Кувалда остановился, напряг зрение, пытаясь рассмотреть что-то в снежной кутерьме. Из глубины поселка приближались к колонне две темные фигуры. Артем с Абрамом.

– Что случилось?

Артем не ответил. Даже не взглянул на Кувалду, быстрым шагом подошел к пленным гвардейцам, ударом приклада разбил одному лицо. Руки у того были связаны за спиной, он с криком завалился на бок. Артем принялся ожесточенно избивать его ногами. Гвардеец кричал от боли, пуская кровавые пузыри из свернутого набок носа и пытаясь хоть как-то прикрыться. Окружающие с полминуты растерянно наблюдали за избиением, а потом все-таки оттащили Артема от пленного.

– Что случилось? – повторил вопрос Кувалда.

Подошедший Абрам был бледен, губы его дрожали, казалось, что он вот-вот расплачется.

– Л… люд… люд…, – начал он взволнованно, но быстро бросил попытки сказать что-то и просто махнул рукой в ту сторону, откуда только что пришел, – Т… ттт… там…

Кувалда пожал плечами и пошел за Абрамом. Чирик и еще несколько бойцов увязались следом.

В стороне от боковой улицы стоял заброшенный одноэтажный дом, сложенный из белого кирпича. От дома, через высокий бурьян, которым заросла территория вокруг, вела протоптанная дорожка к низкой постройке из силикатных блоков. Дверь ее была открыта настежь. Возле входа на четвереньках стоял боец с нашивкой самообороны на рукаве куртки. Его громко рвало.

Командир, не понимая, что происходит, осторожно шагнул за порог. В нос тут же ударил тяжелый смрад смерти и разложения. Запах крови и свежего мяса. Кувалду замутило, он закрыл ладонью нос и рот и стал редко дышать. Глаза привыкли к полутьме, и он смог рассмотреть помещение.

– Черт… – пробубнил Кувалда сквозь пальцы.

У стены возле входа лежала груда грязной одежды. В центре стояла большая чугунная ванна. Кувалда заглянул в нее. На дне застыла темная кровяная масса, в которой лежал человеческий торс без рук, ног и головы. Женский. Груди были отрезаны, живот распорот. Из него достали все внутренности. Кувалда с отвращением отвел глаза, голова закружилась. У противоположной стены лежало еще несколько голых человеческих тел. Лицом вниз, несколько без голов. Со спины, бедер и ягодиц срезаны полоски мяса. Рядом в темноте белели кости. Кувалда развернулся к выходу, что-то холодное и влажное тронуло его за макушку. Он поднял голову. К потолку были подвешены куски мяса, с некоторых еще капала кровь. Там же сушились кольца колбасы.

Кувалда вышел, свежий воздух дурманил. Кувалда поднял голову, подставив лицо мокрому снегу. Растер холодную мокрую массу по щекам, словно смывая с себя увиденное внутри. Бледный Чирик стоял возле входа, глядя на ванну, одежду, тела и то, что висело под потолком. Абрам помог подняться блюющему солдату.

– Пойдем отсюда, – быстро сказал Кувалда.

Все молча последовали за командиром. Им навстречу шел ополченец, боец из экипажа «Мясорубки», тащил с собой самодельный огнемет. Большой металлический бак за спиной, от которого шел длинный шланг с рукояткой, рычагом и длинным широким соплом, на конце которого горел маленький голубой огонек.

– Сожги там все, – сказал командир.

Огнеметчик кивнул.

Артем видимо уже рассказал остальным, что нашли в том сарае. Колонна стояла на месте. Теперь с десяток человек избивали пленных. Остальные криками подбадривали их и время от времени тоже присоединялись к расправе. На гвардейцах теперь не было живого места. Одежда порвалась, лица, распухшие от побоев, залила кровь. Кувалда протолкнулся через строй и стал в центре человеческого круга.

– Отставить! – рявкнул он.

Над толпой повисла тишина, нарушаемая только стонами и всхлипами пленных. Все они валялись на дороге не в силах подняться. Кувалда посмотрел на лица своих бойцов. Худые, грязные, уставшие, заросшие щетиной. Злые. Он достал из кармана штанов сложенный в несколько раз бумажный лист. Медленно развернул и начал читать, не обращаясь ни к кому конкретно.