Георгий Лопатин - Князь Рус

Василий невольно задумался о том, что можно попытаться вернуться.

«Если есть куда… – резонно засомневался он в такой возможности. – Вдруг я там умер? В лучшем случае попаду в другое тело. Вот только, кто сказал, что следующий вариант окажется лучше нынешнего? Это тело хоть молодое, здоровое и сильное, а могу попасть в дряхлого калеку старика-шамана, да еще в более глубокую эпоху, в каменный век в какого-нибудь неандера. Оно мне надо? Оно мне сто раз не надо… разве что совсем припрет».

Выбросив лишние мысли из головы, Василий начал мысленно зачитывать мантру впадая в состояние отрешения, но с фиксацией задания на раскрытие памяти тела.

Несмотря на все с ним произошедшее, а так же тревожную окружающую обстановку из-за опасения, что его в любой момент могут попроведать и сбить с настроя, самогипноз у Орлова на удивление получился как по маслу, так легко и быстро, как в прежней жизни не всегда получалось даже в идеальных условиях и внешних вспомогательных факторах (специальная музыка и медиатор-концентратор в качестве которого у гипнотизеров выступает какой-то предмет на котором концентрируется внимание «жертвы»).

«Кто я? Чье тело занял?» – вопрошал себя Василий Орлов на каком-то ином слое сознания.

В голове что-то забрезжило, заворочалось… как бывает, когда пытаешься вспомнить что-то давно забытое ухватывая ассоциативные ниточки.

А в следующий момент в голове словно взорвалась сверхновая и вместе со вспышкой всепоглощающей боли ответ был получен, причем в полном объеме.

– А-а-а!!! – в голос заорал Василий, обхватывая и с силой сжимая голову руками, словно боясь, что ее сейчас разорвет на несколько частей.

Хлынувшая бурным потоком информация – память реципиента, чуть не раздавила его подселившуюся сущность. Но не раздавила и он в одну секунду воспринял ее и узнал, кем является его реципиент, его чувства и желания.

А тело и впрямь попалось непростое. Уж точно не простого воина.

Как-никак сын славянского вождя. Даже не так, а верховного славянского вождя – кагана по имени Пан, а самого его теперь зовут Рус.

«Похоже этот лабиринт перебрасывает не только во времени, но еще и в пространстве», – подумал Василий.

Ну да, он теперь находится не на берегах Балтийского моря под Питером, а на самом что ни на есть Черном, где-то в районе Одессы.

Что до его теперешнего отца, надо привыкать называть его именно так, то Пана можно назвать первым славянским императором ибо он действительно является формальным правителем всех причерноморских славян, союза из дюжины союзов славянских племен известных сейчас как роксоланы, они же склавины.

Ядром, что объединило вокруг себя славян являлось крупнейшее славянское племя антов (точнее союз племен).

Его держава раскинулась от берегов Днепра на востоке до берегов Дуная на западе, ограничиваясь на северо-западе рекой Муреш (впадающая в Тиссу – притоку Дуная), а на северо-востоке доходя до района Киева и от него на юго-запад до истока той самой Муреши.

Хотя конечно, власть его была не столь всеобъемлюща как у классического императора, если не сказать сильнее. Скорее, как у короля, когда король лишь первый среди равных – военный вождь и третейский судья в гражданских вопросах, разбирая конфликты между племенными союзами. И это неудивительно, ведь Пан первым добился такого положения вещей объединив союзы славянских племен (в том числе силой) закрепив свой статус кагана через морганатические браки, то есть являлся классическим многоженцем.

Но у него ничего не получилось если бы часть вождей племен и главы племенных союзов, в основном восточных, не увидели в этом объединении для себя насущной необходимости. Враги лезли со всех сторон, то внешние – кочевники, то внутренние, когда племя шло на племя в споре за лучшие земельные наделы, и чтобы от них отбиться, требовалось объединяться с соседями.

Так что державу его в данный период правильнее назвать конфедерацией, где главным органом являлось вече, ибо по большому счету все племена, а точнее союзы племен были себе на уме, и если Пан им даст какой-то приказ, что им не понравится, посчитают не выгодным ли излишне опасным, то его просто-напросто пошлют куда подальше и это в любой момент грозит перерасти в цепную реакцию по принципу домино.

Чем-то это напоминало польскую вольницу в самом ее неприглядном виде…

И для того, чтобы кто-то что-то сделал, надо не приказывать, а просить на долгих переговорах. И это неудивительно, потому как положение вождей союзов и даже чисто племенных вождей было немногим лучше, чем у кагана, потому как всем заправляли старейшины родов и чуть что не по их, могли запросто скинуть неугодного им вождя на низовом вече глав родов. Ну а тех в свою очередь могли попросить на выход простые люди уже на своем сборище… Такая вот сложная система сдержек и противовесов направленная на смещение с должностей охреневших от власти людей.