Константин Буланов - Перкалевый ангел. Предтечи этажерок (СИ)

Вот только установка брони и вооружения, не заметив, сожрали не только эти пять лошадиных сил разницы между двумя двигателями, но и как минимум две трети оставшихся, так что теперь этот стальной американский скакун мог едва плестись по разбитым десятками тысяч солдатских сапог дорогам.

Новые знакомые тоже с превеликим удовольствием ознакомились с русским мотоциклом и пулеметом, придя в восторг от характеристик последнего. У ФД-12 как раз вышел бенефис в этой войне, потому его внешний вид все еще не был знаком практически никому. А озвученные характеристики действительно поражали. Особенно вес и скорострельность. Ведь в отличие от того же Максима, с ФД-12 вполне можно было пробежаться, удерживая последний в руках. Ну и стальной диск с патронами вместо матерчатой ленты тоже получил множество лестных отзывов.

Залезть в горку броневик все же смог, но только после демонтажа вооружения и полной разгрузки. Причем, экипажу и всем остальным пришлось его еще подталкивать. Распрощавшись на этой ноте с членами бронеотряда, пилоты умчались вперед. Стрелки часов только-только перевалили за два часа, но поскольку темнеть начинало уже в шесть, они хотели успеть прокатиться до новой границы соприкосновения войск.

Первого ноября все способные к вылету аэропланы вновь вылетали на разведку, а ближе к вечеру 3-я болгарская армия, дождавшись прибытия первых частей 1-й армии, повсеместно перешла в наступление по всей линии фронта и смогла прорвать оборону противника у селения Карагаач, а также потеснить турок на флангах, что в итоге привело к очередному паническому отступлению всех турецких войск до самой Чаталджинской линии укреплений, перегораживающей путь к Стамбулу в ста километрах от Люлебургаза.

Этот успех болгарской армии оказался омрачен гибелью Христо Топракчиева. Вместе со всеми он вылетел на своем отремонтированном Блерио-11 на разведку и даже благополучно вернулся обратно к аэродрому, но при посадке у его аэроплана оторвался замененный днем ранее руль высоты, и неуправляемая машина воткнулась в землю метрах в двухстах от границы аэродрома. Подоспевшие к месту аварии сослуживцы обнаружили в груде обломков уже бездыханное тело своего товарища.

Поминки по Христо, в которых приняли участие все сослуживцы, получили очень некрасивое продолжение. Изрядно принявшие на грудь болгарские пилоты, не придумали ничего лучше, чем предъявить обвинения в его гибели русским, которые по их мнению специально подстроили аварию, чтобы доказать превосходство своих машин над европейскими моделями. Не забыли им припомнить и грандиозные денежные выплаты, обозвав чуть ли не грязными наемниками. В конечном итоге, массив выливаемых на их головы грязи превысил все допустимые нормы, так что Михаил с Тимофеем и Константином не придумали ничего лучше как начистить аристократические физиономии зарвашихся болгар. Досталось при этом и европейским инструкторам, активно нашептывавшим что-то болгарам на уши весь вечер. По крайней мере, оба француза, швейцарец и один из немцев щеголяли на следующий день синяками и ссадинами. Досталось и русским. У Федюнина заплыл правый глаз, Михаил красовался распухшей скулой, а Тимофей лишился одного зуба и размерами губ напоминал жителя Центральной Африки.

В результате, грозился разразиться грандиозный скандал, но 3-го ноября на аэродром прибыли новые пилоты из России вместе с техникой и всю команду Михаила мгновенно перевели в подчинение 3-й армии, уже долгое время желавшей иметь собственный аэропланный отряд. Вместе с отрядом Михаила в формируемое 2-е аэропланное отделение были направлены Симеон Петров в качестве командира, Тимофей Ефимов, с которым все же заключили постоянный контракт и итальянец Джовани Сабели. С ними же отправляли в качестве летнабов так и не освоивших самостоятельные полеты Димитра Сакеларова, Гаврила Стояновича и Николу Манкова.

В этот же день было замкнуто кольцо окружения вокруг Эдирне, и одна из дивизий уже готовилась к выдвижению к Люлебургазу. Договориться с командованием о совместном переходе не составило особого труда, тем более что ряд офицеров уже знали Михаила по его поездкам на передовую, и утром 4-го ноября, загрузив на грузовики последнюю палатку, отряд покинул аэродром. Колонне из пяти грузовиков, являвшихся детищами как завода «Мотор», так и РБВЗ, заправщика, пары легковушек и трех мотоциклов предстояло как минимум пару дней преодолевать порядка восьмидесяти километров узких и извилистых дорог, а Михаил на своем У-2, приняв в качестве ведомых три Блерио-11, благополучно достиг Люлебургаза через час полета.