Рядом за стеной находились каюты ее товарищей. Мэй мысленно отправила зонд, чтобы узнать, как у них дела. Лам не отвечала на ее призыв, наверное, она все еще крепко спала. Хок уже проснулся, а в комнате Айн Мэй натолкнулась на мысленный барьер. Айн не любила общаться таким способом и воздвигала его постоянно. Спит ли она или уже бодрствует, определить было невозможно. Но через какое-то время Мэй услышала от нее ответ: «Через полчаса буду готова».
«Встречаемся также на камбузе», – ответила Мэй.
Окончательно проснувшись, Мэй с удовольствием вытянулась на кровати, приятно осознавая, что тело хорошо отдохнуло и беспрекословно подчиняется любым командам.
Она сняла с себя обруч и положила его обратно на тумбу. Этот прибор служил своеобразной защитой для медиума вроде нее. Они все четверо могли свободно общаться между собой телепатически. Общими были и эмоции. Коллективная эмпатия воспринималась всеми неоднозначно. Им приходилось переживать частые перемены в настроении Лам, постоянные волнения Мэй и редкие всплески ярости Айн. Эмоционально это изнуряло, поэтому каждый научился ставить вокруг себя барьер, не позволяющий проникнуть в его сознание другим членам группы.
Со снами было сложнее. Сновидения тоже были общими, и в отличие от времени бодрствования во сне поставить такой барьер невозможно. Эти защитные обручи были сконструированы профессором, чтобы ограждать сны от чужих помешательств.
Почти спрыгнув с кровати, Мэй пошла в душ. Она стянула с себя грязную форму, сняла ботинки и вошла в душевую кабину. Она вновь пожалела, что на корабле был включен режим искусственного тяготения. При нулевой гравитации она чувствовала себя намного свободнее, было легче передвигаться в пространстве, да и тело меньше уставало от перегрузок. А в душевой кабине вместо воды можно было включить ароматную пузырьковую пену. Она мягко обволакивала кожу и по ощущениям была намного приятней. Но, увы, в условиях тяготения пузырьки просто стекали по стенам, и приходилось пользоваться традиционным душем с водой.
Мэй мылась недолго. В рядом стоящем контейнере лежали чистые комплекты одежды. Большого выбора не было, вся команда носила одинаковую серую униформу, состоявшую из безразмерных куртки и брюк из защитной ткани. Под низ одевалась тонкая термокофта с короткими рукавами. В комплекте шел ремень и пара черных ботинок. Мэй надела на себя нехитрую одежду и, промокая влажные волосы полотенцем, вышла в комнату.
Она остановилась у иллюминатора. За несколькими слоями прочного стекла открывалось бескрайнее черное поле космоса. Оно было все в россыпях ярких мерцающих звезд и галактик. В глубине виднелось пятно серой плотной туманности, в которой зарождались и умирали миры. А дальше только непроглядная черная тьма, пространство, лишенное света и жизни. Спокойное и такое величественное.
Мэй всегда завораживал этот красивый пейзаж. Она протянула руку с желанием окунуть ее в черную густую массу. Но рука встретила на своем пути преграду в виде стекла. А в нем как в зеркале отражалось нечеткое изображение девушки.
Она всматривалась в далекие звезды, будто хотела разглядеть вращающиеся вокруг них планеты. Ведь на каждой такой планете может быть жизнь. Это могут быть и простейшие формы организмов, и многоклеточные животные или даже целые цивилизации. И вот на одной такой обитаемой планете, скрывающейся за тенью неизвестного светила, может находиться ее родной дом.
Где именно расположена звездная система и как она называется, девушка не знала. Также она не знала, кто она и как зовут ее по-настоящему.
Ответить на эти вопросы не могли и ее спутники. Эти имена – Мэй, Хок, Айн и Лам – это всего лишь прозвища. У них не было прошлого, словно они только вчера появились на свет. Даже родного языка они не помнили. Тяжело было осознавать, что вся их человеческая жизнь «до» была грубо перечеркнута по чьей-то воле.
Они четверо очнулись на судне корабля «Тензис» и без воспоминаний чувствовали себя потерянными. Профессор Вига Онр Дааса́н назвал их медиумами – людьми, обладающие уникальными способностями. В прошлой жизни они были выходцами из различных миров и дали присягу в верности своему Адмиралу.
Даасан предусмотрительно предоставил подробную информацию о нем. Адмирал Джа́лэмос был главнокомандующий флота Альянса. Это была самая воинственная раса, ее влияние было распространено больше чем на половине всех человеческих цивилизаций всего звёздного Скопления. Боевой потенциал гахроксев был огромен, и все новые и новые миры оказывались под их властью. Адмирала флота описывали как жестокого военного тирана, не знающего пощады и сожаления.
Читать дальше