Николай Слимпер - Бессмертный

А что меня ждет? Скоро я это узнаю. Или больше не узнаю ничего.

Раз. И мир потух.

Раз. И мир вспыхнул.

Но глаза все так же были слепы. Просто чернота сменилась ослепительной белизной.

Вокруг царил белый мрак. Казалось, что я даже стою на свете, да и сам являюсь светом, однако, взглянув на руки, я понял, что остался сам собой, даже одежда осталась прежней, но все следы недавнего боя бесследно исчезли.

Я оглянулся, посмотрел вверх, вниз, но всюду было пусто. Но вдруг, обернувшись очередной раз, я увидел в бескрайнем свете темную точку; секунду назад ее там не было. Я направился туда, сначала осторожно, боясь потерять ее из виду, даже не моргал, потом быстрее, побежал.

Это оказались два обшарпанных кресла, между которыми стоял небольшой книжный столик. В ближайшем кресле спиной ко мне кто-то сидел. Я видел только его белобрысую голову. Все это мне что-то напоминало.

- Садись, - сказал он совсем незапоминающимся голосом, который словно возник у меня в голове, но в то же время отразился от невидимых стен едва ощутимым эхом. Я послушался и выполнил... просьбу?

Передо мной сидел статный дед в гиматии с такими же белыми волосами и бородой, как все вокруг, не считая, конечно, небольшого уголка реальности. Реальность, надо сказать, выглядела потрепанной.

- Ты кто? - задал я глупый вопрос.

- А ты как думаешь? - наклонил он голову.

- Дед Мороз?

- Нет.

- Гендальф?

- Последняя попытка.

- Мой дедушка?

- Ты все испортил, - махнул он досадливо рукой и снял бутафорскую бороду, хотя секунду назад она казалась более чем реальной.

- Что я испортил?

- Я тут из кожи вон лезу, чтобы постебаться над тобой, а ты даже подыграть не удосужился.

- Я подыгрывал, - возразил я.

- Нет, ты пытался меня переиграть, завязав свою игру. Ладно, хрен с ним, конфетку будешь? - Он достал из карманов две конфеты: синюю и красную. Я взял красную. Ее вкус отдавал ушной серой.

- Что за черт? - возмутился я, выплевывая конфетку на пол.

- Не боись, не отравишься, - ухмыльнулся белобрысый, посасывая вторую конфетку. Очевидно, у него она была вкусней.

- Так все же, - вновь заговорил я, - ты кто?

- А ты не догадался?

- Догадался, но хочу услышать это из твоих уст.

- Азъ есмь Гадъ! - произнес он на этот раз басистым голосом, который зазвучал со всех сторон. Только фанфар не хватало. Позер.

- Я в тебя не верю, - сказал я. Он изобразил обиженную мину, поджав губы и опустив их уголки вниз нарочито сильно, становясь похожим на рыбку-каплю.

- Ты злой, - сказал он.

- А ты?

- Я? Я... ни то, ни другое.

- А какой ты тогда? Это ты создал Вселенную? А почему здесь так светло? Почему у тебя такая обшарпанная мебель? Ты директор конфетной фабрики?

- Стой, стой, стой, - остановил он меня. - Я не говорил, что буду отвечать на твои вопросы.

- А что я тогда здесь делаю?

- Ты умер.

- Ага! - ткнул я в него пальцем. - Ты сказал, что не будешь отвечать на мои вопросы, а сам ответил!

Надеюсь, после всего этого он меня отпустит. Если это рай, то он мне явно не нравится, а если ад, это слишком жестоко, даже для меня. Нет, я люблю поболтать, но предпочитаю периодически менять слушателей, а то случится так, как в том баре в Дородате, где мои истории уже всем давно приелись. Но это только потому, что они избирательные, ибо в большинстве из них я бы не выжил, не будучи бессмертным, а орать о своих способностях на каждом углу - прямой путь в лабораторию к сумасшедшему ученому, вроде Нероса. Я и так имею репутацию неубиваемого, но многие принимают это за невероятную удачу, а другие просто не верят моим и чужим историям о моих похождениях.

- Слушай, не умничай, а, - нахмурился Гадъ. - Я здесь решаю, когда отвечать на вопросы, а когда нет.

- Что теперь? - спросил я после пятиминутки тишины.

- Думаю, что с тобой делать.

- Отправишь в ад? Если я уже не там.

- Почему ты так решил?

Я пожал плечами. В жизни я сотворил больше зла, чем добра. Много больше, при этом иногда одно оканчивалось другим. Так я ему и заявил.

- Я говорил: я ни то, ни другое. Ни добрый, ни злой. Так что не мне решать, какой ты. Значит так, - хлопнул Бог себя по ляжкам, - я знаю, что с тобой делать. Точнее, не знаю, но кое-что все же образовалось. Задай мне три любые вопроса - вообще любые! - а я отвечу.

Я задумался. Какие вопросы можно было задать Богу? Наверняка, у многих Людей возникали такие вопросы в голове, и даже составлялся список на сотню вопросов. Но что делать, если можно задать лишь три, а у тебя нет ни одного? Будь это желания, я бы загадал тысячу желаний, и стал бы желать стать смертным, а потому снова бессмертным, и так истратил бы все желания. Главное, не сбиться и не остаться в конце смертным.