— Периметр, удерживаемый вторым взводом, наиболее слаб, если бы вы направили силы своей манипулы туда…
— Подобное расположение будет неэффективным, пока позиции ксеносов неизвестны, — ответила Ливия. — Вероятность успешности операции увеличится, если сначала провести рекогносцировку, а затем отвечать на угрозы в необходимом объеме.
Она подняла голову в небо Таина:
— Магос Прокруст рассчитал, что основная атака ксеносов начнется, когда солнечный цикл войдет в переходную фазу.
Мархольт улыбнулся, несмотря на весь ужас ситуации: орда ксеносов за границами периметра.
— Сумерки, — сказал он Ливии. — Вы, техножрецы, так сосредоточены на ваших теориях и подсчетах, что не ощущаете тех вещей, которые изучаете.
— Вы говорите исходя из образного впечатления, примитивных эмоций, — возразила адепт Механикум. — Избавить разум от подобного загрязнения — первейшее благословение Омнисии. Эмоции загрязняют логические размышления, они провоцируют отвлечение и поощряют ересь.
Инфокузнец взглянула вниз по склону в спину закутанного в черную форму комиссара.
— Если бы Комиссариат действительно осознавал смысл тех слов, которые произносит, то они бы с восторгом признали Бога-Машину щитом Империума. Человечество может полностью положиться в вопросе своей защиты на такие непоколебимые конструкты, как кастеланы. Органическая жизнь отрицает подобное умозаключение, ибо признание его означает признание слабости плоти. Один из парадоксов существования: биологический мозг может создать механические конструкты, превосходящие себя самого, но та же плоть отказывается осознавать истинное значение своего детища.
Мархольт тряхнул головой. Ему хотелось спорить с техножрецом еще меньше, чем с Нажиром.
— Магос Прокруст ошибся, — ответил он Ливии, меняя тему разговора. — У Таина два солнца, на планете не бывает ни рассветов, ни сумерек.
Спокойствие разговора прервали выстрелы со стороны траншей внизу, послышались крики офицеров и сержантов, направлявших своих солдат, а затем хищный визг накапливающей заряд лазпушки первого взвода. Над всем этим шумом раздавались безумные крики тиранидов.
— Первое солнце садится, второе встает, — заявила адепт Механикум. — Подобная смена светил не является сумерками, но вполне соответствует целям ксеносов.
Кадианец рванулся в сторону окопов. Холодная отповедь инфокузнеца разожгла его гордость, хотя рев тиранидов холодил кровь.
«Как же их остановить?» — размышлял капитан, глядя на саванну. Каждый раз, когда ветер не прокатывался по высокой траве, обнаруживалась новая стая чужих, крадущихся по равнине. Второе солнце Таина восходило над восточным горизонтом, тени удлинялись, а фигуры чудовищ стали почти неразличимы. Настоящей ночи на планете никогда не было, бывали лишь квазисумерки, когда второе солнце проходило над горизонтом. Чудовища не стали бы ждать темноты, происходило что-то неясное.
— Примаршья кровь! — тихо произнес кадианец.
— Они приближаются! — раздался голос из окопов. Секундой позже псевдоночь планеты разразилась грохотом выстрелов лазганов, тяжелых болтеров, ракет и гранат. Со стороны гроксовых загонов открыли огонь кастеланы: робот с подвесными орудиями направил ярость энергетический подвесных орудий в наступающую орду, а его компаньон оставался неподвижным, пока напирающая волна ксеносов не добралась до границы поражения огнемета.
Низкие стены загонов предоставили роботам некоторую защиту от ксеносов, по крайней мере, на этом этапе атаки. Мархольт увидел, как в его связиста попали из какого-то ужасающего био-оружия. Грудь бойца была разодрана на куски чем-то, что больше напоминало хищных жуков, нежели пули. Среди атакующих были приземистые ксеносы, несущие костяные ружья. Их случайный огонь не был прицельным, но когда их биоорганические снаряды попадали в цель, ущерб был катастрофический.
Капитан заметил, что саванна практически пропала под напирающей волной тиранидов. Они уже не прятались в траве, Мархольт наблюдал аз тем, как саваннна исчезает в неистовом беге ксеносов. Тираниды более не прятались в траве: они рвались резкими прыжками, словно катящаяся волна жутких когтей и щелкающих пастей.
Огонь орудий слегка облегчал участь тяжко сражающихся в укреплениях гвардейцев. Сконцентрированный огонь артиллерии окроплял саванну дождем хитина и горелой травы. Мархольт приказал мортирным взводам вести огонь в шахматном порядке, накрывая саванну волной огня на сотню метров по фронту. Первый залп покрывал двадцать метров, второй уже десять метров, остальные следовали по такому же принципу. Капитан предпринимал все, чтобы не дать чужакам предсказать, куда будет направлен следующий залп. После случая с ксеносами-диверсантами Ксандр не собирался недооценивать врага.
Читать дальше