Марат Гайнанов: Летающие люди. Отряд-5

Он тоже дышал, главные раны парня были на спине, руках и ногах. Рваная кожа, вырванные куски мышц, длинные рассечения, на правой ноге виднелась окровавленная кость. Я удивлялся, как парень ещё был жив, хотя и без сознания. В аптечках ничего не оставалось, кроме иголки и хирургической нити. Ими я и стал сшивать раны друга, боясь, что он застонет от боли или попробует пошевелиться. Но Влад лежал, как мёртвый и это состояние было для него лучшей анестезией. В конце я тоже одел его в чистую футболку из рюкзака и положил рядом с Лидией. Достал воду и попытался обоих напоить. Влага текла из фляги на них по капле и скатывалась со сжатых губ на песок. Я сделал глоток сам и сказал: «Отдыхайте, ребята, дежурить моя очередь»

И тут мне стало плохо. Голова странно закружилась, в теле появилась ломота, в горле пересохло и бросило в холодный пот. «Простыл что ли? – подумал я и сам себе ответил: – дурак! Когда ты болел хоть раз в жизни?» Я посмотрел на свои руки, ноги, грудь и только теперь заметил многочисленные порезы, укусы и набухшие раны от чужих зубов. Мне, оказывается, тоже досталось от лесных нелюдей, хотя по сравнению с травмами ребят это были детские царапины. Тем не менее, они опухали, чесались, и становились как будто тяжелее. Кожа в начале покраснела, а затем стала темнеть и даже зеленеть. Не стоило большого труда догадаться, что я заразился от пожирающих тварей и неизвестная болезнь быстро прогрессировала. Дрожа всем телом, и не понимая толком, что делаю, я кое-как натянул на себя шкуру Белых и упал на песок. В глазах поплыли пятна, и я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Последнее, что я помню перед тем, как вырубиться – это таблетки отца. Рука автоматически потянулась в карман, не доставая баночку, я сумел пальцем открыть её крышку и закинул две блестящие капли себе в рот. «Куда так много? Два дня придётся спать, а как ребята?» – была последняя моя мысль.

Не знаю точно через сколько дней я проснулся, но помню, что несколько минут перед тем, как открыть глаза лежал неподвижно. Вспоминал о том, что произошло, надеясь, что это был только страшный сон, прислушивался к шуму моря, принюхивался к солёному воздуху и не находил во всём этом ни единого намёка на опасность. Не пахло даже дымом от пожара в лесу. «Надо воды найти, – размышлял я, прислушиваясь к собственному телу, здорово оно или нет – потом место для могилы ребят. Вместе закопать или отдельно? Конечно, каждому своё последнее пристанище. Кресты поставлю, напишу просто «Влад» и «Лидия». Нет, лучше «Влад – Разведчик» и «Лидия – русалка» Нет, не хорошо, она русалка только наполовину, по матери, а по отцу – человек. Тьфу, что я думаю, русалка же тоже человек. И как быть? Напишу: «Лидия – жена Александра» А это зачем? Мы с ней ни разу и не были. Или потому, что она этого очень хотела, так хоть после смерти пусть себя ею почувствует? И кто это будет читать, кроме меня? Я сам и буду, не домой же теперь возвращаться. Я только пришёл, подождите. А вот я читал, что девушки, умершие до свадьбы, становятся привидениями и приходят к своим возлюбленным. Значит, Лидия может ко мне вернуться? Круто! С потусторонними я ещё не общался». В общем, в голову лезла всякая ерунда, значит точно был здоров. В этот момент я услышал шум крыльев.

Открыл глаза, уселся на песок и посмотрел на небо. Никого. Повернулся в сторону леса – тоже. Глянул слева на берег – и вскочил на ноги. По песку вдоль линии прибоя ко мне шёл голенький паренёк. Нет, не паренёк, может и девочка. Мне ещё не было видно деталей, но судя по силуэту и кучерявым светлым волосам это мог оказаться ребёнок любого пола. Вместо рук у него были большие белые крылья, которыми он весело помахивал и невысоко подлетал над песком, рассматривая что-то под ногами.

Но не только он привлёк моё внимание. Больше, чем новый знакомый меня поразила прекрасная гора у него за спиной. Она возвышалась над морем не выше гор по соседству, не сияла белоснежной вершиной и не удивляла оригинальностью форм. Но казалось, что гора не настоящая, а нарисованная – так сильно она отличалась своей красотой. Я вырос в горах, много ходил по ним и видел не мало симпатичных мест, но это чудо поднималось из леса величавым и бесподобным памятником, который был воздвигнут словно специально, чтобы ему покланяться. До горы было рукой подать – каких-то километров десять и все складки на ней были чётко видны. При этом они переплетались в волшебный узор, от которого невозможно было оторвать глаз. Всё в нём было целесообразно, симметрично и пропорционально настолько, что ясно давало понять – это дело рук искусных и всесильных мастеров. И эти мастера явно стремились, чтобы любой путник выделил их произведение среди каменных громадин вокруг как бриллиант среди необработанных алмазов.