Данияр Сугралинов - Сидус. Вида своего первый

Отсутствие руки меня удивило, но все же не шокировало. Будучи миротворцем, я видел, как товарищи теряли руки и ноги, а потом возвращались в строй с новыми, армия оплачивала установку бионических конечностей, почти ничем не отличавшихся от настоящих, – так что решил погоревать потом. Сейчас же первым делом хотелось утолить жажду.

Пить пришлось, опираясь на обрубок. Утолив жажду и смыв ощущение наждачной бумаги в глотке, я вернул опустевший контейнер доктору и спросил:

– Кто вы?

– Я доктор Нгуен, – ответил тот. – Помните, кто вы? Как вас зовут?

– Картер Райли. Где я?

– В медблоке базы Скиапарелли, принадлежащей Первой Марсианской компании, – ответил доктор Нгуен. – Вы на Марсе, Картер. Помните, как сюда попали?

– По контракту с вашей компанией. Ваши роботы-шахтеры что-то обнаружили в тоннелях под кратером Скиапарелли…

– Прекрасно! – обрадовался доктор.

– Какую-то плиту, вроде бы рукотворную… – вспомнил я. – Так?

Доктор пожал плечами:

– Мой уровень допуска не позволяет знать такие подробности, но в целом вы правы.

– Вы начали исследования, а для охраны пригласили нас… Помню, что было чертовски скучно… – Я наткнулся взглядом на обрубок, глянул на доктора вопросительно: – Что со мной случилось? Как я потерял руку? Где мои… коллеги из «Стражей»?

Нгуен проигнорировал вопрос.

– Попробуйте подняться, только очень медленно. Скажите, если вам нужна будет помощь. Вы пролежали здесь полгода, мышечная атрофия неизбежна. Тем более на Марсе.

В голове поднялся неприятный гул – полгода! Как такое возможно?! Я, пересилив себя, кивнул. Получить ответы на вопросы еще успею, а сейчас лучше слушаться доктора. Тот помог мне сесть и, пока я приходил в себя, принес больничный халат.

Опустив ноги, я попробовал встать, но мышцы не слушались. Нгуен придержал меня, позволяя облачиться в халат, взял под руку и повел к выходу из комнаты с медицинскими капсулами. Каждое движение давалось с трудом и болью, я чувствовал себя то ли глубоким стариком, то ли роботом, заржавевшим до основания.

Когда мы вышли из палаты, я повторил вопрос:

– Что со мной случилось, док?

– Не считая потерянной руки, мышечной атрофии и частичной амнезии, вы, можно сказать, здоровы, – ответил Нгуен. – Все обмороженные ткани восстановлены. Что касается остальных вопросов, я не могу ничего сказать, так как мой уровень допуска…

– Да-да, я уже слышал, – с легким раздражением перебил я.

– Поверьте, я не владею информацией, – виновато ответил доктор. – Когда прибыл на Марс, вы уже находились в капсуле. Ваша медицинская карта не содержит подробностей того, как вы получили ранения. Идемте…

Озираясь, я посмотрел на низкие потолки со знакомыми световыми панелями и стены коридора, выложенные декоративной плиткой с логотипом Первой Марсианской компании…

И узнал это место! Прибыв на Марс, здесь я со своими бойцами проходил медосмотр. Вот только обследовал нас другой врач, единственный на весь медблок. Как же его звали? Имя всплыло сразу же: доктор Изабелла Фернандес.

– А где доктор Фернандес?

– Она… – Нгуен замялся. – Ах да, вы же не знаете… Месяцев пять назад на базе произошел несчастный случай. В личных комнатах сотрудников ночью отказала система подачи кислорода. Те, кто не спал или успел проснуться, сумели выбраться, а вот остальные…

Я решил, что произошедшее – дело рук конкурентов. Наверняка служба безопасности Первой Марсианской уже нашла злоумышленников. Повезло, что сам я был в медкапсуле с ее автономным источником кислорода…

Нгуен привел меня в палату, объяснив, что придется пробыть в медблоке, а значит, и на Марсе, еще неделю: необходимо пройти курс мышечной реабилитации.

И только тогда пришло окончательное осознание того, что говорил доктор. Я здесь уже полгода! Дома, на Земле, меня ждут Джослин и Микки! При мысли о дочке я запаниковал: обещал же ей, что мы скоро увидимся!

– Могу я отправить сообщение семье? – спросил я.

– Не думаю, что с этим будут сложности, – ответил Нгуен. – И все же это не в моей компетенции. Дождитесь, когда со смены вернется начальник базы, он ответит на все ваши вопросы.

– Дома хотя бы знают, что со мной случилось?

– Вашу супругу уведомили, – сухо ответил доктор. – Отдыхайте.

Жжение в глазах поутихло, но никуда не делось. Вроде бы успокоившийся текст, так и торчавший на периферии зрения, снова сошел с ума, и перед глазами закружились огненные и ослепительно-белые хвостатые мошки, похожие на миниатюрные кометы. Они вились, выстраивались в строчки непонятных символов и выглядели как помехи в голограмме. Я, сделав вид, что хочу почесать нос, попытался смахнуть их, но рука прошла насквозь. Хуже того, я видел их, даже зажмурившись.