Василий Лазарев - S-T-I-K-S Гром-3

– Вот этот по расписанию идёт, – сказала Сват. – Вечер первого дня появляются пустыши, желающие стать прыгунами. А потом топтунами, а потом…

– Трупами, – зло сказала Алина и выстрелила из своей винтовки, держа её на весу. Пуля быстро оставила пустыша без головы. Из длинного ствола ОСВ-96 вился дымок. И тут пошла движуха, из главного входа выскочили ещё трое, только на этот раз они стояли на четырёх конечностях и кинулись на нас. Народ был учёный и подпускать их никто не хотел. Несколько автоматных очередей и одна пулемётная срезали троих бывших священнослужителей, оставив их на брусчатой мостовой. Я заметил движение вокруг. С самого собора, практически от самых куполов прыгали фигуры в чёрных рясах. Их было не меньше сотни. Монахи, подумал я. Резвые какие, не постятся, наверное. Помимо этих бэтманов площадь перед входом стали окружать обычные уже знакомые личности. Шаровары, военные кители чёрного цвета, кто-то ещё был в сапогах, сквозь которых торчали когти. Для нас они не представляли угрозы, фактически их мог убить один Глум, пожелай он и они сразу упадут замертво.

– Не стрелять! Не надо тратить на них патроны. Глум, разберись с ними.

– Глум делать больно, – он закрыл глаза и застыл. Через несколько секунд застыли и нападавшие. Их ноги, лапы, руки буквально стали одним целым с мостовой. Они вросли в неё. Те, кто ещё не спрыгнул вниз и висел на куполах и стенах вросли в них. Успенский собор был осквернён, вокруг него рычали, выли, скулили ещё живые вурдалаки, вросшие в древние камни. Я надеюсь, что это происходит только в Улье, а в реальности всё-таки добро возобладает. Я пошёл к главному входу. Любоваться пустышами и прыгунами пытающихся освободиться не входило в мои планы. Внутри никого не было, здесь и без них хватало мерзости. На древних стенах висели флаги и штандарты, густо украшенные свастикой. Изображения фашистского диктатора времён войны заменяли святые лики. Кроме того, часто попадалось изображение какого-то чернявенького обсоса. В основном он позировал стоя в зелёной майке военного образца. Неужели они им поклонялись? Эти нелюди осквернили святыню ещё до того, как обратиться. Весь отряд втянулся в собор и двери с грохотом захлопнулись. Люди вздрогнули от неожиданности, но самообладание не потеряли, заняв круговую оборону в центре Успенского собора. Вскоре тишину нарушили чьи-то тяжёлые шаги. Из алтаря, опрокинув иконы, вышло очередное чудовище. Перед нами застыл во всей красе вервольф. Только не совсем обычный, а раза в два больше того, что мы встретили недавно.

– Не перестреляйте друг друга только, – предупредил я и без лишних прелюдий выстрелил в пока смирно стоящего вервольфа. Волчара среагировал мгновенно. К сожалению, молния не достигла цели, а только разнесла церковное оборудование. Вервольф жил здесь уже давно и знал все закоулки. Оттолкнувшись, он зацепился за какой-то выступ, перебежал по стене хватаясь за скульптуры из дерева и ловко ушёл от автоматных очередей. Мы не успевали следить за ним так быстро он летал вокруг нас. И тут произошло первое столкновение. Вервольф спикировал вниз с люстры под самым потолком и коснулся пола в самом центре нашего построения. Стрелять никто не решился дабы не задеть стоявших рядом людей и вервольф воспользовался этим. Насадив на свои чудовищные когти первого попавшегося, он как можно сильнее оттолкнулся, унося свою жертву в алтарь. Не успели мы понять как из-за деревянной перегородки раздался смертельный вопль. А затем вверх ударил фонтан артериальной крови. Тридцать стволов буквально изрешетили алтарь, но волчара с рёвом кубарём выкатился оттуда и пошёл прямо на нас. Я лично кинул в него тремя красными шаровыми молниями одной за другой. Его грудная клетка лопнула от трёх взрывов подряд, но это не помешало ему схватить ещё одного бойца и исчезнуть с ним под потолком собора. Через мгновение нас окатил дождь из крови, следом на пол упали потроха.

– Глум, тормози его! – крикнул я, не надеясь по-другому поймать его. Уж очень он был быстрый.

– Глум не видит, не видит, – заладил он на одной ноте. И тут у Свата сдали нервы, он выбежал из круга с пулемётом и дал длинную очередь в люстру над головой.

– Он на люстре! Я вижу его, – точно, а я ведь забыл, что Сват стал дальнозорким после вмешательства Вероники. И тут Сват психанул, поднатужившись выдал свой психокинетический удар. Воздействие было такой силы, что треснул свод, расписанный библейскими сюжетами. Люстра с пронзительным скрипом отделилась от креплений на потолке. С рёвом вместе с люстрой вервольф полетел вниз. Упав, он на миг застыл оглушённый и тут же получил очередь из пулемёта Свата. Глум тоже успел проделать с ним свой фирменный фокус, правда только с одной ногой. Вервольф весь выгнулся и сумел-таки достать лапой Свата, практически располовинив его острыми когтями. Падая на спину, Сват не выпустил из рук пулемёта, и последняя очередь выбила вервольфу глаз. На волка обрушился просто ливень свинца, вервольф завыл леденящим душу воем и с треском выдернул ногу из пола. Нет, всё-таки не выдернул, а оторвал её, оставив всё что ниже колена замурованным в полу. Глум поднял лапу и вервольфа кинуло к ближайшей стене. Волк обернулся и безошибочно узнал своего обидчика. Я вышел вперёд, загородив сына и кинул в него ещё два красных шара. На этот раз они всё же принесли ожидаемый эффект. Оба взорвались в грудной клетке, заметно ослабив вервольфа. Монстр прилип к стене не в силах пошевелиться. Лапа Глума легла мне на плечо и тихонько отодвинула меня в сторону. Я сделал шаг влево. Глум вперился взглядом в заражённого. Его голову неумолимо всасывало в стенную панель, вскоре уже только половина морды торчало наружу. Глум выпростал вперёд две лапы и стал сводить их к центру, тем самым взаимодействуя с веществом стены. Оно сужалось вокруг морды вервольфа, обволакивая его. Послышался противный хруст и через мгновение голова волка лопнула, забрызгав стены мозгами оборотня. В стене остались торчать только пасть и лапы. Все остальное, включая оставшуюся ногу скрылось в дереве стены.