Юрий Хамаганов - GROND I - Блицкриг

– Да, они вытащили меня потому, что им хорошо заплатили мои коллеги. Ну, плюс к тому, я раньше знал Фёдора, без личного знакомства он не согласился бы на этот контракт, такие дела по-другому не делаются.

– Тогда кто же вы? Ведь простого человека не станут так прятать и так освобождать. Я взяла на себя смелость поискать про вас информацию в сети, и хотя хорошо знаю своё ремесло, но всё равно не нашла почти ничего.

– Так и должно быть, красавица, моей персоналии в сети нет. Но про такую финансовую организацию, как «Арарат», тебе, наверное, слышать приходилось?

Ольга не только слышала про «Арарат», но и частенько пользовалась услугами этой частной финансовой сети для того, чтобы прятать от корпорации свои нелегальные доходы. Если нужно тайно перевести деньги или отмыть незаконные капиталы, лучшей финансовой системы она не знает.

– Теперь понимаю. Вы один из совета директоров сети?

– Фактически я её единственный акционер. «Арарат» – моё детище, принёсшее мне столько денег и столько проблем на старости лет.

Фрунзе Анастасович родился больше сотни лет тому назад в государстве под названием Советский Союз, в столице одной из республик Союза.

– Хорошее царило время, детство в Союзе было счастливым, никаких проблем и море приключений, я даже пионером стать успел, вот как мне повезло, – не спеша рассказывает старик. Затем родное государство прекратило своё существование, а сам Фрунзе со школьной скамьи угодил на передовую в жестоком конфликте между бывшими соседями по Союзу, который принёс ему несколько наград и бесценный опыт, взяв взамен левую руку выше локтя.

– Не смотри, что она сейчас настоящая, специально для меня выращенная, я почти тридцать лет с протезами маялся. В общем, ещё легко отделался, так теперь считаю. После войны мне повезло больше, чем многим другим: семья была обеспечена, родные из-за границы помогали – в общем, у меня появился свой бизнес. Часто с нарушениями закона, часто вообще незаконный.

– За многое, что тогда делал, стыдно до сих пор, время было гадкое, и люди такие же, я не исключение. Как бы там ни было, к началу первой волны космической экспансии мои финансы перевалили за миллиард, и тут за меня крепко взялись американские власти. Надо было срочно выводить капиталы, и я не придумал ничего лучшего, кроме как вложить деньги в нарождающуюся космическую промышленность.

– Как ни странно, моя затея сработала, хотя я сам в неё не верил, в результате стал ещё богаче. Моя собственность в космосе стабильно росла, и в сорок пятом я, наконец, набрался смелости лично посетить свои владения. Я наблюдал создание промышленного пояса, строительство частных колоний и начало эмиграции, наблюдал и активно участвовал. Видел и войну, во время которой чуть не потерял всё. И вот после войны окончательно перебрался на высокие орбиты – земная гравитация и экология плохо сочетаются со старостью, а здесь я рассчитывал прожить ещё долго. И прожил достаточно успешно, пока за грехи свои тяжкие не был схвачен наёмниками Сверхновой и брошен за решетку, откуда меня по старой дружбе вызволили советские товарищи. Правда, забавная вышла биография?

Ольга не сразу находит что ответить.

– В любом случае спасибо за то, что у вас столько денег и друзей, а то я бы и сейчас сидела в камере. Мне повезло, что у меня с вами есть какой-то общий враг, кто бы он ни был.

– Всегда пожалуйста, моя красавица. Должен же быть хоть какой-то толк от всех этих миллиардов?

– Внимание: экипажу приготовиться к маневру торможения!

– О, подъезжаем к дому, – бормочет старик, проворно пристёгиваясь к койке, Ольга следует его примеру. Через тридцать пять минут Большевик совершит посадку на Луне, в одном из частных доков на окраине Фрипорта.

– Дыхание равномерное, пульс и давление стабилизируются, температура 36 и 9, снижается. Как самочувствие?

– Нормально, жить можно.

Ольга внимательно слушает голос Черновой, оглядывая трюм Большевика и отметив для себя, что тонкая плёнка «рассола» внутри шлема никак не мешает обзору, жидкость абсолютно прозрачна и, кажется, вообще не соприкасается с кожей. Если не сосредоточивать внимание, то я скоро забуду о том, что мой скафандр полностью заполнен жидким противоперегрузочным стабилизатором и я плаваю в нём, как сардина в масле, настолько рассол незаметен. Хитро придумано, очень хитро.

Для большинства людей смертельной является двадцатикратная перегрузка, хотя случалось, что тренированные пилоты выдерживали и значительно более высокие кратковременные ускорения. Космические полёты, особенно на боевом корабле, требуют не только выживания, но и работы экипажа при самых сильных перегрузках, потому на помощь приходит жидкостный стабилизатор. Методика простая, разработанная в теории ещё великим Циолковским – стабилизатор заполняет скафандр целиком, позволяя значительно повысить порог допустимой перегрузки.