Саша Стивенсон - Мрак в Бесконечности. Том 2. Возрождение Древней империи

– Конечно, конечно! – крикнули хором Мариам, Тарресион и Варнара.

– Господин, – Мариам взяла его за руки и воскликнула. Петер даже не обращал на нее внимания. Он продолжил своими яростными глазами впиваться в несчастного робота. – мы их найдем! Будьте в этом уверены!

– Аридверский, – заговорил герцог, – красотка дело говорит! – Садрен, улыбаясь, покосился на Мариам. – Мы их действительно найдем, не надо отчаиваться…

Но Петер ему ничего не ответил. Стараясь утихомирить свою ярость, он продолжил с напряжением проговаривать, глядя на робота:

– Как раз сейчас у Талаяна будет смертельная казнь, но перед ней я попытаю эту гниду. Может быть, он в курсе, где прячутся короли. Робота пытал, он не знает…Талаян точно должен знать!

Мариам и герцог наворачивали возле царевича круги, пытаясь его успокоить. Тем временем, Варнара подошла к коробке и, открыв ее и выпустив на волю несколько клубов пара, начала изучать содержимое. Взяв в руки пластмассовую ампулу с синей жидкостью, она ее покрутила возле своего нахмуренного лица. Погрузившись в глубокое раздумье, бывший ученый думала, что с ними делать.

– Ох, Ваше Благородие! – к Петеру подбежала медсестра. Поклонившись, она заговорила: – Ваш брат пришел в себя. Я его отвела в нужный отсек, про который вы говорили.

Услышав это, Антон прижался к стенке. Ноги приросли к полу, он почувствовал новую нехватку дыхания. На этот раз от волнения.

"Ну зачем?! Не видишь, что он не в настроении? Убил бы этого Талаяна, выпустил бы на него пар, и только потом могла ему про меня сказать! Я не хочу сидеть со злым человеком в комнате! Мало ли, что у него там на уме!"

По телу юноши бежал холодный пот, а его ледяной озноб глубоко просачивался под кожу и холодил ее изнутри. Антону было невыносимо представлять, что к нему сейчас подойдёт сам Петер Аридверский и начнет с ним разговаривать…

"Только не это…"

– Ох, точно! – воскликнул Петер. На его красном и рассерженном лице появилась слабая улыбка. Антон пулей побежал в отсек, притворившись, что не подслушивал этот разговор. – Сейчас я с ним побеседую, а после казню Талаяна!

Антон забежал в свою комнату и начал бегать глазами, быстро соображая, куда сесть и чем сейчас заняться до того, как Петер зайдет к нему. Быстро присел на край кровати, чья простыня была настолько холодной, что мороз пробежал по телу. Антон сделал вид, что жевал хлеб, как дверь автоматически открылась, и на пороге появился его брат из прошлой жизни.

– Здравствуй, – поздоровался Петер.

Его губы расплылись в радостной улыбке. Длинные кудрявые волосы были спутанные, испачканные песком. Он одет в темный мундир с пришитыми красными камнями на плечах, сверху накинут плащ, на ногах обуты черные, кожаные, с пыльной подошвой сапоги.

Антон смотрел на него с сильным испугом. Голова пошла ходуном, и мысли сплелись друг с другом, образовывая в мозгу кашу.

Петер направился к нему. Сердце от ужаса похолодело. Антон превратился в неодушевленную скульптуру талантливого скульптора и не подозревал даже о дальнейших последствиях. Его пугала мысль, что будет дальше, что Петер с ним сделает. Петер так близко подошел к нему, что Антон смог увидеть каждую пыль на его красивом и дорогом мундире. Увидел, как выступил на его лбу пот, а в сапфировых глазах сиял блеск.

Петер взял Антона за руку и поднял с кровати. Он возвышался своим высоким ростом над парнем, как башня, и продолжал задумчиво смотреть на юношу сверху-вниз. Его глаза сверкнули огнем, пристально взирали. Антон в недоумении напрягся всем телом и приготовился мысленно к худшему, глядя на него.

И тут случилось то, чего парень не ожидал и даже представить себе не мог.

Петер обнял Антона со всей силой, как самого дорогого человека в своей жизни. Обнял так крепко, что парень подавился, и все внутренности сжались. Его руки настолько туго сжимали спину, что из губ вырвался кашель.

С трудом верилось в происходящее. Антону показалось, что Петер Аридверский сошел с ума. Или ему просто заняться нечем. Ибо зачем ему так обнимать парня?

– Я так рад, что с тобой все в порядке! – радостно воскликнул Петер, продолжая туго обнимать. От внезапного изумления, из-за которого Антон мыслить даже не мог, его руки не смогли обнять его в ответ и продолжили болтаться по воздуху.

Петер перестал обнимать. Взяв за плечи, он заботливо посмотрел Антону в глаза. Ему было некомфортно стоять рядом с двухметровым Петером, чувствуя себя лилипутом на фоне него. Антон в своем классе был самым высоким, а сейчас остро ощущал себя карликом, слабым и безвольным коротышкой.