Дмитрий Бондарев - Стагнация

Через некоторое время я все же поднялся и, опираясь рукой с пистолетом о стену, похромал вглубь холма. Так я шел не меньше получаса, может больше. Было не понятно из-за тьмы. Нога все сильнее ныла, мешая попыткам увидеть хоть что-нибудь в свете карманного фонарика. Потому не сразу понял, вижу переборку входа и преддверье из бетонно-стальной кладки. Рядом с переборкой бункера была небольшая панель, было видно и фонарь, выпуклой таблеткой, торчащей из верха преддверья.

Дойдя до панели, я открыл крышку, нажал на две клавиши, оживляя пульт. После набрал код запуска и, введу неудачи, достал пластину и потер перчаткой контакты. Вставив ее обратно, вновь набрал код запуска. Загорелась желтая лампочка на пульте. Вновь новый код, что вышло набрать с третьего раза, поскольку палец в перчатке все норовил нажать на несколько кнопок. Тускло загорелась лампочка надо мной, что-то щелкнуло. И створка отъехала в сторону, не почувствовав слоя льда, что раскрошился на пол.

Нутро встретило меня второй переборкой и светом. Радость прошлась по мне снизу вверх, я забрел в переход и нажал на кнопку разгерметизации. Створка за спиной закрылась, отъехала предо мной, открывая путь внутрь бункера.

Внутри же было светло, начали щелкать обогреватели, где-то в глубине работал генератор. Пустой коридор, несколько дверей, закрывшаяся за спиной створка. Я добрался. Один. Уставший, получивший свежий укус. Но живой. Не замерз, не сошел с ума. Не был сожран ими.

Коды оказались верными! Архивы не врали. Значит, были и другие бункера. Значит, можно создавать плацдармы и оттеснять пакость! Значит все было не зря.

Наконец, придя в себя после маленькой победы, я прошел к первой двери справа, открыл ее. За ней была комната с постелями и кухней. Заметно потеплело, от чего синяя жидкость начала капать на пол. За второй дверью был склад с коробами. За третьей – большой санузел. За четвертой – лестница вниз, с поворотом. Закрыв ее, я вернулся к первой, прошел к кровати в углу, сел на скрипнувшую о костюм сетку. Снял шлем.

Весь костюм отправился в угол. Он больше не работал, но, возможно, можно было бы его восстановить, если есть инструменты. Пистолет и еще две обоемы лежали рядом с фанариком на тумбочке рядом с койкой. Я же сидел и смотрел на ногу, подтянув прокушенную штанину. На ноге красовался кривой ряд из ран. Вокруг раной была отечность, а кровь успела запечься, окрасив штанину и ногу.

Спустя час я был вновь на кровати. Сидел уже в распакованной со склада одежде. В обогревателе кипела вода, там же размокал поек. Рядом со мной же лежал стальной поднос с бинтами и антисептиками, некоторые медикаменты. Я уже обработал ногу, забинтовал ее. Признаков заражения не было, иначе я бы отключился еще в туннеле. Потому я отложил пистолет, решив пока не пускать себе пулю в голову, как в ином случае диктует инструкция.

Будучи членом второй экспедиции, я знал о некоторых деталях происходящего в темных территориях. Но, больше меня удивляло то, что первая экспедиция, погибшая полностью в итоге, все же принесла немало информации, передавая отчеты, какой и мне следовало сделать. Однако это могло подождать. Сейчас меня больше интересовал крахмал и специи рядом с бойлером.

Бункер оказался просторным, рассчитанным на двадцать человек и их длительное нахождение в нем. Запасы воды в виде льда, запасы трижды законсервированной еды, даже консервы, которые я, даже в их изобилие, не решался открывать. Так же большой санузел, где можно было и вымыться, и по нужде сходить. На нижнем уровне оказалась генераторная, мастерская и второй склад, на котором было снаряжение старого типа.

Там я нашел все необходимое для своего костюма и еще один, старого типа, для замены. Как и передавалось в отчетах, это все было построено давным-давно, колонизаторами, что создали и первое поселение. Их экспансия была куда глубже, чем наши нынешние изыскания. Их уровень подготовки – даже в гражданском бункере было много военного оборудования и снаряжения.

Символика старой колонизации, технологии, что уже не используются, либо были потеряны в ходе жизни колонии, все это подтверждало опасения глав. Все это было подготовлено заранее, они знали об опасности. Как нас и предупреждали.

На второй день пребывания я почувствовал небывалое желание жить. Нога перестала ныть, дав возможность не так сильно хромать. И потому я уселся в одеяле, с улыбкой до ушей, держа старенький и абсолютно нулевый планшетик, подключившийся автоматически ко внутренней сети. В зубах же я держал свежий хлеб! Он был законсервирован в спирте, в вакуумной оболочке, от чего пришлось его вскрыть и дать отлежаться, чтобы алкоголь выветрился.