Денис Владимиров - Стаф II. ПрОклятое городище

А так, просто жалко девчушку. Тем более, особых усилий от меня не требовалось. И справедливость слов Никодима понимал. Если бы поступил иначе, то сам для себя смотрелся бы даже не собакой на сене, а уродом, засевшим с автоматом на горе портящегося мяса и сохнущего хлеба, который сам был сожрать не в состоянии. При этом отстреливал голодных и обездоленных людей, попадающих в поле зрения, привлеченных запахами.

Поэтому, зайду завтра к Французу и куплю необходимое.

Все просто.

Тем временем наша небольшая колонна тронулась, чуть растянулась. Копыта жеребцов застучали мерно по тесаным камням Южного Тракта. Арс подо мной затанцевал от нетерпения, застоялся бедолага. Надо было ему имя придумать. В голове вертелись клички от Боливара до Буцефала, вспомнил и Слейпнира, и Буяна.

Но чувствовал — не то.

Буран?

Нет. Точно не буран.

Чуть ударив пятками по бокам ездового животного, я тронулся с места, пришлось даже чуть натянуть узду, чтобы сдержать порыв жеребца помчаться ветром, отчего тот подчинился и умерил пыл, но заржал крайне недовольно.

Из тройки охранения один всадник продолжал оставаться на обочине, тот самый усатый мужик, похожий обликом и одеждой на ковбоя, который вступился за меня перед Косолапым. Когда последний фургон оказался впереди него, он подъехал, пристроился рядом.

Молчать ему было, видимо, скучно, поэтому сразу попытался завязать разговор, начав с лести:

— А ты — красава! Даже не вздрогнул, когда этот урод попытался тебя проткнуть, а сразу за клинок схватился. Уважаю. Откачали бы конечно, но… — я не стал ничего говорить, что просто не успел наделать в штаны, — Но его опасайся. Так и знай, дерьмо какое-нибудь подкинет на лопате. Или в Круг вызовет. Спровоцирует и вызовет, точнее, вынудит тебя. У него же защита только от арта сотня — это точно, еще и от одежды восемьдесят. И клинок-артефакт — катана «Черная Гадюка», с атакой на триста. Давно хотели его из наших рядов выкинуть. Слишком много подлости у человека и алчности. Гремучая смесь. Но с такими возможностями — нужен для дела. Тут же берега терять начал, но не так давно, не успели дать пинка. Очень, очень мстительный и злопамятный клиент…

Что тут скажешь? Учитывая, что мне при таких словах стало не по себе.

Пугали они меня, рождая беспричинную тревогу.

Нет, я отнюдь не опасался какого-то там хапугу-беспредельщика, по крайней мере, ближайший месяц, потому что, если бы Снежные Волки бросали слова на ветер, то вряд ли их кто-то уважал. Наоборот, сейчас этот гад больше всех других был заинтересован в моем здравии. Меня пугало… как правильно пояснить… неожиданное человеческое отношение окружающих. Чистых и Серых! К последней категории и принадлежал спутник.

Всего прошли какие-то земные сутки, а за это время настолько изменилось восприятие, что мозг автоматически искал подвох везде, всюду. Как до этого я не мог понять беспричинное презрение, высокомерие, желание унизить, избить на ровном месте, без всякого на то основания, так и сейчас мне было совершенно дико видеть обычное почти людское отношение к себе. Еще на весы опасений добавился и жест Никодима по спасению брюнетки и моей адаптации при Переходах. Но с девушкой могло быть и что-то личное. Она красивая, с отличной фигурой, вполне возможно возникла симпатия с желанием продолжить все в кровати.

А ко мне-то почему?

Паранойя такая штука — завести легко, а стоит пару — тройку раз подкормить реальными событиями, ложащимися на чашу ее весов пудовыми гирями, и вот она уже не просто существует, но начинает доминировать, пытаться контролировать каждый твой шаг, диктовать и заставлять во всем искать скрытые смыслы и подвох.

— Чего задумался? На, глотни, — протянул мне флягу литра на два спутник, вырывая из тяжких мыслей. А ведь просмотрел, когда и откуда он ее извлек, даже хотел отказаться, но тот сообщил, усмехнувшись, — Не боись, не алкоголь и в реакции никакие не вступит с любой лечебной химией. Это «бодряк» — проверенное столетиями средство. Помню сам, как тяжело первый день дается. Чуть не сдох к вечеру. Поможет перестроиться под местный режим и усталость снимет. Только больше трех глотков не делай, а то не заснешь.

Кивнул, поблагодарив. Приложился.

Не знаю, как описать чего в напитке было больше — приятного пряного запаха каких-то незнакомых трав, или сладкой горечи, когда чуть тягучая фиолетовая жидкость попала на язык, а еще вроде, легкая соленость присутствовала.