Александр Зайцев - Слово и Чистота. Отражение

Рассказать о Конце? Попробовать договориться? Возможно, это бы вышло, но Творящий сказал совершенно точно «никому не говорить о приближающемся Конце Света». Да, так возможно, я смогу выторговать свою жизнь, рассказав им… Но тогда Творящие не удержат Мир. Стоит ли моя жизнь подобной жертвы? Какой бы я ни был эгоист, но нет, не стоит. Потому как ну вывернусь сейчас, но всё равно обречён, так как, уверен, нарушать запрет Творящего – равно быстрая дорога в могилу для всего мира.

– Вас всё равно найдут, – пытаюсь начать игру на их нервах, в надежде спровоцировать ошибку.

– И кто же?

– Зан Кхем, Нейн, наследник или Стальной Искоренитель!

– Созидающий, следователь Третьей Ладони и Лейр? – усмехается Тренч. – Они уже отыграны.

– А что касается Абеля, – продолжает его слова ведьма. – То я тебя разочарую, он всегда проигрывал мне. – Её улыбка так искренна, она не врёт! Вот же гадость.

– Все двести лет? – пытаюсь давить дальше, хотя и понимаю, что это жест отчаяния.

– О, ты даже эту тайну знаешь? Поразительная осведомлённость! – Анабель мне подмигивает. – Нет, не двести, а всего полторы сотни.

О Небеса! То есть она настолько древняя? Да я младенец на её фоне…

Вот теперь точно ко…

Стоп!

У меня мелькает безумная мысль. Не Озарение. Просто мысль. Безнадёжная, отчаянная, почти невозможная, но я хватаюсь за неё, как утопающий за спасательный круг. Ведьма сказала нечто, что даёт мне надежду!

Зал ожидания для важных персон центрального аэропорта Вилфлееса. Приятная прохлада мощных кондиционеров, шикарная и дорогая обстановка. Небольшой столик у панорамного окна. Удобные кожаные кресла, в которых сидят двое. Перед ними на столике стоят совсем крошечные, из элитного фарфора чашечки, наполненные обжигающе горячим зелёным чаем.

– Руи… Не переживай так. Это совсем ненадолго. Неделя, максимум две, и ты вернёшься, – взяв в руки чашечку, улыбается Зан Кхем, произнеся эти слова.

– Но бросать группу в такой момент… – качает головой Видящая.

– Ты не бросаешь! Даже не думай в таком ключе. Ты отбываешь на лечение.

– Но…

– Никаких «но»! – повышает голос Созидающий. – Тебе необходимо очистить ауру.

– Я понимаю.

– Тогда перестань переживать. Основное дело сделано. Осталась рутина.

– Я хочу помочь.

– И поможешь… Через две недели, – кивает на слова девушки глава Третьей Ладони.

– Всё понимаю, но… – Руи поднимает чашку к губам.

– Повторю, никаких «но» нет!

– Внимание! Начинается посадка на рейс семнадцать девятьсот двадцать пять, Вилфлеес – Пекин, – прерывает слова Созидающего голос из динамиков.

– Вот тебе и пора, – добродушно подмигивает Зан Кхем.

– Пора, лао бан…

Видящая кивает и поднимается с кресла, следом за ней встаёт её начальник.

– Я… – девушка хочет что-то сказать, но внезапно бледнеет.

Её глаза на миг тускнеют, а затем загораются огнём безумия. Ладонь девушки сжимает фарфор с такой силой, что тот рассыпается на мелкие осколки в её руке. Её ноги подкашиваются, и она падает в кресло. Окровавленная от порезов ладонь Руи тянется к сумочке и быстро там что-то ищет. И через пару секунд она достаёт свой мобильный. Вертит его в руках, её губы беззвучно что-то шепчут. Ещё три секунды, и телефон летит на пол, разбиваясь.

– Что с тобой? – созидающий пытается взять девушку за плечи, но та с невероятной силой откидывает сенса, и Зан Кхем летит в сторону, сшибая столики, пока его полет не останавливает барная стойка.

На губах Руи выступает пена. Её ногти рвут кожу кресла. Затем девушка вскакивает на ноги, но, сделав пару шагов, падает на пол и корчится в судорогах, после чего начинает ползти в сторону выхода. Охрана ВИП-зала аэропорта, тройка оборотней, кидается к ней. Но стоит им приблизиться, как Видящая вскакивает на ноги и тремя резкими ударами отправляет охрану в отключку. После чего, что-то невнятно хрипя, девушка бежит к стеклянной двери, та не успевает открыться, но это не останавливает ту, у которой глаза горят багрянцем. Звон разбитого стекла, осколки на полу… Недоумённо поднимающийся на ноги Созидающий в полном обалдении смотрит вслед явно тронувшейся умом и куда-то убегающей подчиненной…

Усаживаюсь поудобнее, насколько это возможно сделать закованным в цепи, и поднимаю голову.

– Раз нам всё равно ждать, то, может, развлечём друг друга разговором? – задаю вопрос.

– У Изао просто стальные нервы, – подаёт голос Николас. – Если честно, отец, я им даже восхищаюсь.