Михаил Шуваев - По ту сторону пространства [СИ]

Над парнем уже склонился какой-то человек и, протянув руку к шее, явно пытался нащупать пульс, а водитель Мазды в бессильной злобе запустил свою биту вдогонку удаляющимся машинам и — о чудо! — попал и разбил стекло двери багажника Гелентвагена. Но кортеж лишь прибавил ходу. Остальные свидетели происшествия окаменело стояли по обе стороны дороги. Алексей бросился обратно к Гольфу, врубил первую передачу и рванул с места. Турбированный двухлитровый движок, конечно, не мог соревноваться с шестилитровым двенадцатигоршковым мотором Майбаха, но, с учетом погоды, был способен повиснуть у него на хвосте.

Лихорадочно меняя передачи, Ненароков соединился с Лу:

— Лу!!! Преследую машину А 1001 МР Майбах с джипом охраны! Они только что сбили двух человек на площади Индиры Ганди! Я уверен, что в Майбахе Грэм! Я его почувствовал!

— Стоп, стоп, стоп!!! — раздалось в ответ. — Продержись на хвосте еще немного… Так, так, так. Все, уходи, мы его вычислили и ведем. Остановись, Леша, всех запалишь!

Ненароков нехотя сбросил скорость и подрулил к обочине. Постоял несколько минут, потом развернулся и поехал обратно, на площадь Индиры Ганди.

Там, как ни странно, уже стояла одна карета скорой помощи, а вот гаишников видно не было. Леша поставил Гольф у гостиницы «Университетская» и пошел к месту происшествия. Несчастная старушка не подавала признаков жизни, а вот над парнем хлопотали два медика, разложив рядом носилки. Алексей подошел поближе:

— Жив?

Один из медиков, не оборачиваясь, бросил:

— Пока да, но довезем ли?.. Помогите лучше!

Алексей и водитель Мазды, который по-прежнему был здесь, помогли приподнять и аккуратно положить парня на носилки. Врачи живо погрузили их в карету и, включив свою сирену, рванули в больницу. Спустя минуту на перекресток выехала еще одна карета скорой помощи и патрульный Форд ДПС. Врач из скорой подбежал к старушке и склонился над ней. Из Форда вышел милицейский лейтенант и остановил свой взгляд на Леше и водителе Мазды, который к тому времени подобрал свою биту и держал в руке. Лейтенант бесцветно произнес:

— Вы видели, как все было?

Этот вопрос услышали многие, лейтенанта обступили плотной толпой и заговорили все разом. Тот поднял руку вверх:

— Спокойно, товарищи, спокойно! Во всем разберемся. Прошу разойтись всех, кроме свидетелей.

Гаишный лейтенант, на удивление, оказался вполне добросовестным, грамотным и терпеливым офицером. Пока его напарник мерил перекресток рулеткой, он выслушал более десятка показаний, записал данные пятнадцати свидетелей. Удивился только один раз, когда Ненароков назвал ему номер Майбаха.

— Э-э-э… Алексей Иванович, — лейтенант сверился со своими записями. — Госномера А 1001 МР в природе не существует, уж поверьте мне!

— Нет, номер был именно такой, он верно говорит, — вмешался водитель Мазды. — Причем на второй машине, Гелентвагене, номер был А 1002 МР.

— Вы бы убрали биту, — вполне миролюбиво посмотрел на него лейтенант. — А то мне придется еще один протокол составлять…

Водитель Мазды понял намек и забросил спортивный снаряд в багажник.

Спустя час Алексей сел в Гольф и поехал домой. Делать сегодня совсем ничего не хотелось — сцена на перекрестке произвела на него тягостное и удручающее впечатление. День был бесповоротно испорчен. А планировал он на сегодня исключительно мирные дела: заскочить на работу и написать заявление на имя генерального директора ООО «ЮНИВОКС» Эдуарда Семеновича Кирштейна с просьбой предоставить отпуск на неделю за свой счет и заехать к родителям, чайку попить. Он давно у них не был и чувствовал в этом свою вину.

«Попил чайку, называется!» — невесело подумал он, втискивая Гольф в узкий просвет между огромными Хаммером и Фордом Эскалейд. Поставив машину на охрану, он направился к дому, но по дороге зашел в ближайший продуктовый магазин и купил пару банок пива, несколько пакетиков копченой нарезки и еще теплого лаваша. Совсем некстати вспомнились вкуснейшие пироги, которые они с Лу покупали в Моке на Зее.

В подъезде возле большого лифта стояло несколько человек и бабка-консьержка. Двое были в робах Мослифта. Двери шикарного KONE были распахнуты, и оттуда лился приятный теплый свет. Как это ни странно, но поразительное изделие финской фирмы дисциплинировало жильцов дома, и люксовый подъемный механизм вот уже более двух недель был в исправном состоянии и даже пол в нем был тщательно помыт, а плоский цифровой монитор бережно протерт. В какой-то степени лифт стал местом паломничества жителей соседних подъездов и домов — длинный язык консьержки, да и многих из тех, кто присутствовал при дебильной выходке младшего лейтенанта, сделали свое дело, и подъезд номер два в доме сто сорок пять по Мичуринскому проспекту стал минимеккой районного масштаба. Бабка-консьержка с важным видом проводила экскурсии. Некоторые паломники до самого последнего момента не верили, в то, что рассказывала старушенция и откровенно посмеивались, но когда та с победным видом нажимала кнопку вызова, и раскрывшиеся створки дверей являли взору невозможное совсем из другого, сказочного мира, лица скептиков и критиков вытягивались, и ядовитые реплики сами по себе угасали.