Михаил Шуваев - По ту сторону пространства [СИ]

Послышался свистящий звук, и одновременно ожила рация Ермолая:

— Садимся, готовьтесь к погрузке через десять секунд!

Ермолай протянул руку к двери и замер.

— Посадка! — донеслось из рации.

Ермолай распахнул дверь. Буквально в нескольких метрах от крыльца приземлился файтфлаер. Распахнулись створки, и на землю выпрыгнули несколько фигур в устрашающих спецназовских боевых костюмах. Группа Лямбда.

— Вперед! — Ермолай обернулся к Ненарокову. — Наблюдатель!

Алексей перехватил автомат и побежал к флаеру. Когда за ним последовал Ермолай, раздались громкие автоматные очереди и вокруг зацокали пули. Алексей заметил, как из леса показались несколько десятков фигур в камуфляже. Господи, как они на них вышли? Он высунулся из флаера и дал ответную очередь. Бойцы Лямбды тоже открыли огонь из импульсников и сразу положили с треть нападавших. Со звоном в доме разбилось стекло, из окна высунулся ствол, и в следующую секунду еще часть атакующих сгорела в пламени кошмарного плазмомёта Пантелея.

Ермолай уже был внутри флаера, подбежал к ним и Пантелей.

— Взлет! — раздалась команда, и бойцы Лямбды, пятясь и отстреливаясь, вскочили в аппарат.

— Стойте! Лу!!! — закричал вдруг Алексей, увидев выскочившую из дома Эмо, но аппарат уже начал подъем.

— Вниз!!! Это приказ!!! — еще громче закричал он.

Пилот, сидевший в передней части кабины обернулся, секунду помедлил и посадил машину.

Ненароков протянул руку подбегающей Лу, но девушка-робот не добежала всего пару метров: ее буквально скосила точная очередь и шырнула на землю в стороне от флаера. Мало соображая, что делает, Алексей выскочил из кабины и склонился над распростертым телом:

— Лу!!! Жива?!

Эмо лежала на спине и была в сознании, несмотря на то, что в левом плече и боку набухали кровью три пулевых ранения.

«Кровь?» — отстраненно поразился Алексей.

— Леша, уходи, уходи, я выкручусь, я же ро…

Ненароков схватил ее за пояс и за ворот комбинезона, приподнял и обернулся. К нему подбежал один из лямбдовцев, протянул руку, чтобы помочь…Но тут рядом грохнул оглушительный взрыв и Алексея оторвало от земли. Падая, он выпустил из рук Эмо, она упала и откатилась. Почему-то стало тихо. Леша, стоя на коленях, посмотрел в сторону Лу.

Девушка-робот с трудом перевернулась на бок, посмотрела на Ненарокова так, что они встретились глазами, и он прочитал по ее губам:

— Ле-ша-а… у-хо-ди…

В следующую секунду Лу исчезла. Просто исчезла! Рядом взорвались две гранаты, а его подхватили сильные руки и куда-то поволокли. Он попытался объяснить, что с ним все в порядке, и помощь нужна Лу, а не ему, но язык не проворачивался во рту, и по всему телу разлилась ртутная тяжесть.

Некоторое время летели молча. Один из спецназовцев пару раз толкнул его в бок. Алексей поднял голову и увидел, что ему протягивают фляжку. Он молча сделал несколько глотков чего-то крепкого и терпкого, напоминающего коньяк, кивнул и вернул флягу.

— Что грустите, Наблюдатель? — прервал, наконец, молчание Ермолай. — Операция прошла успешно, потерь нет…

Слух еще не вполне вернулся к Алексею, и он слышал как сквозь вату.

— Как это нет? А Лу? — вскинулся он.

— Ну, Алексей, Лу — робот и не относится…

— И что, вы ее причисляете к вооружению что ли? Она что для вас — автомат, танк, гаубица? — разозлился Ненароков. — А потом, я не уверен, что она погибла. Она исчезла — это я видел собственными глазами! Значит, она телепортировала.

— Вы уж не обижайтесь, Алексей, но вас слегка контузило…

— И, значит, то, что я видел — глюки и бред?

— Не горячитесь. Повторяю, вас слегка контузило, это раз; в том месте, где упала Эмо, разорвались сразу несколько гранат, это два; и последнее, но самое главное — роботы не могут телепортировать без сложного и громоздкого оборудования, вроде СП-терминала. Поэтому, как бы нам всем ни хотелось видеть Эмо невредимой, это невозможно априори: ее уничтожили взрывы четырех гранат.

— Считали?

— Не ёрничайте пожалуйста, Алексей. В конце концов, мы с вами одно дело делаем, зачем нам собачиться? — Ермолай спокойно смотрел на Алексея.

— Хорошо, согласен, — выдавил он из себя. — Но, боюсь, что к этому мы еще вернемся, к счастью ли, к сожалению — не знаю! Я действительно сейчас не в очень хорошей форме, чтобы четко формулировать вопросы, но они будут. Потом. Много.

— Ну, вот и хорошо, вот и чудненько! Потом-то мы все вопросы решим и обговорим, а как же! Конечно, — заулыбался Пантелей.