Айя Сафина - Падальщики. Книга 3. Испытание выживанием [litres самиздат]

– От главных ворот всего сотня метров до арсенала. Этого вот так хватит, – вставил Лосяш, проведя большим пальцем у шеи.

– Ага! Сто метров, истыканных видеокамерами, как гедза Вьетнама этой ночью!

– Фунчоза прав. Нас обложат меньше, чем через минуту после того, как первая камера нас засечет, – согласился Тони.

– Эй, алле! Мы будем в арсенале! Там огневой мощи, как вшей у Легавого в трусах!

– Ты дебил? Нас всего четырнадцать да и то поломанных и избитых. Да пусть там в арсенале бомб, как монет в сейфе у Скрудж МакДака! Нам это не поможет! Нам солдаты нужны!

Фунчоза на выпад Мухи не отреагировал, особенно, когда Хай Лин стояла напротив него со сломанной рукой, подвешенной в косынке, а Бриджит едва ли могла стоять из-за гематом по всему телу. Остальные тоже не могли похвастать отличной физической формой: со дня штурма Генералитета прошло всего полторы недели, и за такое время переломы не срастаются, а швы едва успевают затянуться.

Легавый хоть сколько может пытаться скрыть от меня вывихнутое колено, но я уже наперед знаю, что в грядущей схватке мне придется стоять между ним и вражескими пулями. Потому что не смогу я сообщить Тамаре о том, что ее сын пал смертью храбрых. Родители не должны терять детей. Был бы мой отец жив, я бы не пожелала ему такой участи.

– Муха прав. Если мы хотим поднять реальный бунт, нам нужны все Падальщики, но ребята расформированы, – произнес Электролюкс.

– Козел-Триггер специально разбросал их по разным отрядам.

– Как мы сможем добраться до них? Как сможем собрать их в одном месте в одно время?

– Долбалания использовала спиногрызов для доставки сообщений. Эффективное решение!

– И скольких детей ты видел в военном блоке?

– Мы можем пустить их по канализации! Пусть поработают таракашки!

– Не будет никаких детей в нашем плане! У меня есть идея!

– Ну конечно! Она у него всегда есть. Гребанный красавчик.

Калеб же вытащил с полок стопку знакомых книжек.

– Комиксы? – удивился Антенна.

Запрещенные Отделом пропаганды, как дискриминирующие действующую власть, эти провокационные книжонки полные историй, списанных со всех ярких и реальных персонажей Желявы, демонстрировали со своих черно-белых страниц солидарность его автора с мятежным духом, бродящим по коридорам измученной подземной базы. Мне тоже становилось легче, когда я держала их в руках и видела в их рассказах мои умозаключения, подозрения и надежды. Один из номеров комикса был посвящен моей жизни, в нем были красочные пейзажи отцовской родины – деревенька Палужье близ Брянска, фотографии которой так врезались мне в память в детстве, всю жизнь я хотела вернуться в те места, где вырос папа.

Теперь я знала, что это Маргинал добровольно стал нашим автобиографом. Эти комиксы заставляли всех, кто их читал, верить в то, что они не одни, и что кто-то там сверху, такой вездесущий, знает обо всех событиях, происходящих на Желяве, знает секреты ее жителей, но еще более важное – знает их страхи. Маргинал обнажал их в метафорических рисунках и карандашных аллегориях. Наши страхи говорили с нами со страниц комиксов, и каждый задумывался над тем, как их побороть.

До меня вдруг дошло.

– Черт, от этого Маргинала у меня всегда мурашки были, – Легавый передернул плечами.

– Наш вечный призрак, – добавил Буддист, – он был везде и всегда.

С этими словами Буддист указал на десятки разносортных мониторов, собранных в комнате. Маргинал следил за каждым углом Желявы не хуже тысячи глаз Трухиной. Он помог нам во время штурма военного блока, помог Калебу сбежать, а потом вернуться.

– Зашифруем послание в новом выпуске комикса. Помните загадки в конце? «Где Уолли?», «Достань Франкенштейна». Их могли разрешить только Падальщики, потому что ответы основывались на наших маршрутах и открытиях на поверхности.

Ребята вдруг заулыбались, а я почувствовала гордость за неутомимый боевой дух товарищей.

– Беззвучное радио, – сказала Жижа, кивая.

– Мы оставим в загадках послание о времени и месте. И подождем в туннелях, посмотрим, сообразят ли.

– А если нет, чур я первым бью Калеба мылом в носке!

Мы переглянулись, каждый кивнул, соглашаясь с выработанным планом.

– Ну так что, Маргинал? Я знаю, что ты нас слышишь. Нарисуешь последний комикс для Желявы? – спросил Калеб в потолок.

Мы притихли, ожидая ответа призрака.

Рация на столе перед нами зашуршала, и оттуда полился знакомый французский говор: