Айя Сафина - Падальщики. Книга 3. Испытание выживанием [litres самиздат]

Снова женский крик.

Лейла!

Я чуть не словил пулю, когда автоматная очередь вышибла окна на первом этаже прямо возле меня. Я пнул дверь так, что она слетела с петель, и стремглав ворвался в смотровую.

У меня перехватило дыхание: двое монстров напирали на Трухину, которая заградила себя с Лейлой перевернутым металлическим столом. Она орала, поливая уродов свинцом, но они не обращали внимание на боль от вонзающихся в их тела пуль. Зараженные не отступают, особенно когда дразнящий запах скопившейся в сочной матке крови взывает к ним прямо тут в паре метрах от них. Для этих чудовищ беременные женщины – деликатес.

Моя винтовка атаковала зараженных горячими пулями со спины. На этот раз монстры завизжали от пронзающих пуль, но продолжали скалиться и рычать. Наконец, один полег от многочисленных ранений в голову.

Но тут мощный удар в диафрагму сбил меня с ног, я отлетел к противоположной стене. Мысли догоняли события: уродец пнул меня с небывалой силой так, что воздух вышибло из легких.

Я не мог вдохнуть. Не мог позвать Гризли на помощь. Кажется, он снова открыл огонь в переулке. Значит, твари пребывают.

И тут автомат в руках Трухиной замолк, монстр не дал ей шанса перезарядиться, а уже снес стол, преграждавший ему путь к ужину, и оказался точно перед лицом Светы. Та не сдрейфила и вытащила нож, но зараженный ударил ее со всей мощью своей крупной ладони с длинными когтями. Послышался хруст треснувших лицевых костей, сдавленный стон, Трухина отлетела к противоположной стене.

Я не мог дышать – удар выбил из легких воздух напрочь, резкая боль пронзала грудь – скорее всего, сломаны ребра. Я медленно, превозмогая боль, пополз к Лейле.

Она сидела в углу комнаты с раздвинутыми ногами, между бедрами собралась лужица крови. Лейла рыдала, но продолжала делать резкие вдохи и тужиться – мышечные сокращения работали по заданной природой программе, и она ничего не могла сделать, кроме как продолжать выталкивать ребенка из себя. Она наблюдала за кровавой перестрелкой, смотрела, как зараженные кромсают нас, расшвыривают по сторонам, словно бумажных кукол, и не могла убежать.

Она продолжала рыдать и тужиться.

О боже! Моя прекрасная Лейла! Что же я с тобой сделал?!

Зараженный присел у ее ног, смотрел на нее, не моргая – чудовище смаковало грядущее пиршество. А я все полз, шепотом звал Трухину, валявшуюся без сознания в другом углу, пытался докричаться до Гризли снаружи, но грудь сдавило, как будто навсегда, и с этой резкой болью я даже не понимал, дышу ли я.

А тварь опустилась к ногам Лейлы и стала слизывать вытекающую из утробы склизкую кровь, наполненную кислородом и плазмой – для них это самый настоящий коктейль.

Лейла завыла и зажмурилась, не желая видеть, как урод лакомился соками матери и ребенка. Это ведь их жизнь! Он поедал их жизнь!

Из ее глаз текли слезы страха, а все тело пронзала невыносимая боль от родовых мук. Но она не могла не тужиться, процесс уже пошел.

Чудовище вылизало пол начисто, а потом приблизилось к лицу моей жены.

Она вдруг посмотрела прямо на меня, бесполезно ползущего к ней на помощь. Ее кристально-голубые глаза словно остекленели, умерли и больше не знали страха. Она смирилась.

– Спаси его, – прошептала она.

И закинула голову назад, обнажая свою длинную шею перед заражённым монстром.

Тот не стал медлить и в одно движение вонзился острыми клыками в ее белоснежную плоть.

– Не-е-ет! – заорал я в истерике.

Но крик получился сдавленным от физической боли, от душевных мук, от осознания поражения.

Исайя вбежал в помещение. В переулке за ним творился беспредел: сверкали вспышки, от которых тряслись стены, солдаты бегали по переулку и что-то кричали друг другу, автоматные очереди не смолкали, там и тут взрывались гранаты. Но я не слышал всего этого, словно здесь за стеной была другая жизнь.

Слезы застилали глаза, боль от сломанных ребер уводила в туман забытья, где хотелось переродиться в новом мире, получить шанс на новую жизнь без страданий.

Где-то снаружи раздался взрыв столь невероятной силы, что аж стекла повыбивало из домов, яркая огненная вспышка на юге озарила тени в проулке – взорвали четыре пятикилограммовых блока С4, установленных на подпорных балках достопримечательности Сольнока.

Мост через реку Тиса 13 13 Tiszavirág híd (венг.) – мост имеет конструкцию, имитирующую силуэт подёнки Palingenia longicauda, обитающей на реке Тиса. Этот вид подёнок впоследствии назвали стали звать Тиса, по месту их обнаружения. , построенный в форме подёнки, его фигурные перила создавали силуэт крыльев этого элегантного насекомого, которому природой отпущено прожить всего один день. Если разложить историю планеты Земля в хронологии, умещающейся в один день, человечество не прожило и одного часа. Наша жизнь оказалась еще скоротечнее, чем у поденки.