Айя Сафина - Падальщики. Книга 4. Последняя битва [litres самиздат]

Корабль стало трясти сильнее, через маленькие иллюминаторы пробивался яркий оранжевый свет – плазма, объявшая корабль, как огненное одеяло, пока я падал в тяжелые слои атмосферы. Я не знаю, должно ли трясти так сильно, помню только теорию. Это была моя первая миссия, опытом я не обладал.

Восемьсот сорок один день на станции.

Семнадцать минут до посадки.

Три тысячи градусов – температура поверхности корабля при аэродинамическом торможении.

А потом на табло индикаторов замигал первый отказ системы вентиляции. Перегрев. Я не мог себе помочь. По мере падения пульты управления все больше и ярче горели и мигали красными знаками предупреждения. Слишком долго корабль оставался без обслуживания, слишком сильно я истощен, чтобы проконтролировать правильность всех системных алгоритмов. Я медленно поджаривался.

А потом что-то резко дернуло меня в сторону, все закрутилось, как будто корабль подвязали к карусели. Ярко горела надпись об активации парашюта, но что-то с ним было не так, потому что посадка превратилась в избиение корабля.

Писк сигнализации, свист воздуха, завывания снаружи, непонятный грохот, удар…

Еще удар…

Удар…

Удар…

Скрежет. Вой металла. Стук. Снова толчок.

Чернота.

Сознания нет… я умер… я не здесь… боль… везде боль.

Лес. Лес? Лес. Это лес. Прямо перед глазами. Черное стекло. Трещина. Лес. Пахнет лесом. Это лес… лес… цай шулин ли 1 1 С кит. «я в лесу» …шулин… лин… лин … лин 2 2 С кит. «лес» …

6 февраля 2071 года 09:00

Тесса

Утренняя пробежка подходила к концу. Зелибоба лидировал, Перчинка шла вторая, я же безнадежно от них отстала. И хотя у этих двоих было больше времени привыкнуть к холмистому маршруту посреди зимнего леса – они уже четыре года изучают окрестности Бадгастайна, организовывая терренкуры для его обитателей – отставала я вовсе не по причине незнания маршрута. Полторы недели назад Кейн вколол мне сыворотку, мой организм медленно восстановил антивирусный гомеостаз, и, как оказалось, вместе с сопротивлением заражению пришли человеческие качества. Я потеряла в выносливости и сноровке, пулевые отверстия в бедре, что я получила во время эвакуации людей из Желявы, до сих пор заставляли хромать, я с завистью смотрела, как Зелибоба тягал штангу в сто пятьдесят килограмм, потому что сама едва могла выжать полсотни.

Кейн вернул меня в начальную стадию заражения, а значит, я стала ближе к человеческой норме.

Мы до сих пор не знаем, насколько хватит действия сыворотки. Она не порождает рецидив. Мой организм с каждым днем постепенно поддается атаке вирионов. Все, что мы можем делать сейчас, это измерять время до возникновения ОВС. Острый вирусный синдром – научный термин, которым Кейн обозвал момент критически низкого сопротивления организма жажде. Я не ученый. Я солдат. И я этот момент называю «без трех минут кровожадный убийца без мозгов».

Жизнь превратилась в скачкообразную синусоиду, где на оси Х бесконечно тянется время, а на нижнем экстремуме функции по оси У ждет монстр. Наша задача – не достигать нижнего экстремума, потому что за его пределами человек забывает себя и превращается в хищника.

Лилит – наша первая пойманная особь – до сих пор не очнулась ото сна, в котором ее сознание под действием сыворотки медленно возвращалось на трон, смещая заразные вирионы. Уже полторы недели я каждое утро стою возле плексигласового бокса, где безмятежно спит Лилит, и все жду, когда она проснется. Лилит – наше сокровище. Именно она докажет эффективность теории Кейна о трехкомпонентной сыворотке.

– Клянусь, еще бы минута и я бы побежал за тобой обратно вот с этими санками, – произнес Зелибоба.

Они с Перчинкой стояли на крыльце гостиницы «Умбертус», ставшей нашим домом, и насмехались над моей тяжелой одышкой.

Я взглянула на детские санки, которые стояли возле входа, и, запыхаясь, спросила:

– Почему раньше не додумался?

Легкие горели, лицо щипало, печень стонала, а почки сварились вкрутую после часового бега по сугробам и холмам.

– Негрустишка, – Перчинка похлопала меня по плечу, – в конце концов, ты же не можешь быть лучшей во всем.

С этими словами да еще с ухмылками в придачу оба вбежали внутрь.

В холле меня уже ждала куча людей, от которой я пыталась скрыться на пробежке. Но мудрый дядя Питера Паркера 3 3 Питер Паркер – дядя Человека-паука произнес великую цитату, изменившую мою жизнь «С б о льшей силой приходит б о льшая ответственность». Именно эта цитата красовалась на трусах с Человеком-пауком, которые Хайдрун сшила для меня из детских простыней, когда я только появилась под их крышей. Амбиции спасти целый мир от заразы тонули под атакой ежедневной рутины, обещающей вогнать меня в депрессию.