Гарри Гаррисон - Король и император

— Но где же человек, который должен лететь? — взволнованно допытывался сельский житель у своего городского родственника. — Где человек, одетый птицей?

— Он уже в Доме Мудрости со жрецами, — отвечал городской всезнайка. — Боится, что его одежду из птичьих перьев помнут в давке. Идем за королями, и ты сам все увидишь.

Толпа сомкнулась и проследовала за процессией по заново вымощенной Великой Северной дороге. Но люди шли не к городским стенам, которых в Стамфорде попросту не было, так как его линия обороны проходила далеко в море, где стояли военные корабли с катапультами, разгромившие в свое время и викингов, и франков. Зрители направлялись к деревянным хижинам простого люда, за которыми на лугу раскинулось огромное каре бараков, мастерских, кузниц, конюшен и складов, которые и представляли собой английское святилище Пути, осененное высокими крыльями ветряных мельниц. В центре возвышалась построенная по приказу Шефа каменная башня, затмевавшая все сооружения христианских королей: шестьдесят футов в высоту и сорок в ширину. А ее каменные блоки были так массивны, что окрестные керлы даже не верили, будто бы их поднимали обычные люди с помощью талей и противовесов, и рассказывали страшные сказки о заколдованных демонах.

Короли и свита прошли в высокую, обитую железом дверь. А сгрудившиеся зеваки раздались и встали в предписанный для них полукруг.

Поднявшись по лестнице, Шеф впервые обогнал своего соправителя и подошел к зубцам башни. Торвин уже ждал его, одетый, как всегда, в простые, но безупречно чистые белые одежды. На шее жреца Пути висел серебряный молоточек — как знак посвящения Тору, а за пояс был заткнут настоящий молоток с двумя бойками, свидетельствуя о ремесле своего хозяина. Позади Торвина, в окружении других жрецов, стоял человек, который собирался лететь.

Шеф задумчиво приблизился к нему. На мужчине была одежда из простой домотканой шерсти, но не обычные рубаха и штаны, а нечто облегающее, словно выкроенное и сшитое из одного куска. Этот наряд почти скрывала накидка. По-прежнему молча, Шеф пригляделся. Тысячи и тысячи перьев, не просто воткнутых в шерстяную или льняную ткань, а прочно пришитых стволом к стволу. Накидка была жилками привязана к запястьям и лодыжкам, крепилась также к телу по линии плеч и вдоль позвоночника, однако свободно свисала по бокам.

Человек-птица, встретив взгляд короля, вдруг широко раскинул руки и расставил ноги. Накидка приняла форму не то паутины, не то паруса. Шеф кивнул, уловив замысел.

— Откуда ты?

Человек-птица отвесил поклон Альфреду, стоявшему на шаг позади Шефа.

— Из земель короля Альфреда, мой государь. Из Уилтшира.

Шеф воздержался от вопроса, почему человек явился к нему из другого королевства. Только один король платил серебром за новые знания, да так щедро, что изобретатели тянулись к нему из всех северных стран.

— Как у тебя появилась такая мысль?

Человек-птица выпрямился, словно приготовил свою речь заранее.

— При рождении, государь, я был крещен. Но уже много лет назад узнал об учении Пути. Я услышал историю о великом кузнеце Вёлунде Мудром и решил, что если Вёлунд смог подняться в воздух и улететь от врагов, то и у меня это получится. С тех пор я не жалел усилий, чтобы изготовить такое оперение; это последний образец из многих перепробованных мною. Ведь в сказании о Вёлунде говорится: «Смеясь, наверх он взмыл, полетел в одеянье из перьев». А я верю, что слова богов правдивы — правдивее, чем сказки христиан. Взгляни, я сделал себе амулет в знак моего предназначения.

С этими словами человек очень осторожно показал пару серебряных крыльев, висевших на шейной цепочке.

В ответ на это Шеф вытащил из-за пазухи свой амулет — лесенку с одной тетивой вместо двух, краки, знак его небесного покровителя, а возможно, и отца, малоизвестного бога Рига.

— До сих пор никто не носил крыльев Вёлунда, — заметил он, обращаясь к жрецу Торвину.

— И очень немногие носят лесенку Рига.

Шеф кивнул:

— Успех многое меняет. Но скажи-ка мне, человек Вёлунда, что, кроме сказания, заставляет тебя верить, будто ты сможешь полететь?

Крылатый человек, казалось, удивился:

— Разве не очевидно, государь? Птицы летают. У птиц есть перья. Будь у людей перья, и они бы летали.

— А почему же они не сделали этого раньше?

— У них не было моей веры.

Шеф снова кивнул и неожиданно вспрыгнул на башенный зубец, застыв на узкой полоске камня. Телохранители обеспокоенно дернулись в его сторону, но путь им преградил великан Бранд.