Тимофей Царенко - Сны и башни [СИ]

— Это не слишком разумно… — Ричард хотел сказать грубее, но удержал язык за зубами.

— Виктор питает страсть к редкостям, — старик пожал плечами, — тут я его понять могу. Такая жена… Это не то, что можно купить, завоевать или создать.

— А вдруг она… — хотел возразить Салех.

— Тупа? Стервозна? Безумна? Не вижу ни единой проблемы. У моих потомков более чем богатый опыт в обуздании кого угодно. Женщине важна внешность и здоровье, без всего остального прекрасно можно обойтись, — старик растянул губы в холодной улыбке. — Идите, джентльмены, идите!

Кафедральный собор светлых богов тонул в облаках. Ну, так могло показаться в пасмурный день. Сейчас шпили белых башен просто устремлялись куда-то вверх и там царапали небосвод. Он располагался на востоке и вокруг собора давным-давно вырос целый квартал, который так и назывался, «Соборный». Элитный район, между прочим.

— Мистер Салех, я вас, наверно, попрошу выполнить эту миссию в одиночку! — Ричард нерешительно топтался у входа в собор.

— Да? Почему? Что ты успел натворить? — Рей с подозрением уставился на приятеля.

— Так это… Давно было… Еще в мой первый год нашего знакомства, — Ричард сокрушенно качал головой. — Я когда из дворца ноги делал, меня попросили как раз кафедральный собор, того… осветить. Я старался, честно… Мы сюда все окрестные бордели согнали! А это все монахи организовывали. Видимо тяжелый был им удар по психике. И я не думаю, что про меня здесь уже забыли. Я не верю, что такое можно забыть в принципе!

— Нууу… — задумчиво протянул Рей и расхохотался. — Я боюсь, таких паладинов у светлой церкви еще не было! То есть тебя, Ричарда светоносного, великого победителя адских легионов, которым подавился целый архидемон, который этому архидемону дал…

— ЧТО? — взревел Ричард.

— Пизды дал. Ты чего такой взвинченный? — громила поковырялся в ухе.

— Мистер Салех, хватит меня доводить! Я не могу считать это дружественным жестом! — Гринривер аж топнул ногой от возмущения.

— Ричард, успокойся, ты чего орешь? И вообще, твое графейшество, ты чего городишь? Где я тебе в кашу насрал?

Ричард несколько раз шумно выдохнул и решил смириться. Любой дальнейший шаг будет признанием очевидного. Точнее, всем станет очевидно, что Ричард не дружит со своей головой. Он решил смириться с этим, как с неизбежным злом.

К тому же Рей, напротив, не смеялся на Гринривером, а был весьма встревожен.

— Ладно, пес с вами! В конце концов, если у кого-то со мной отвратительные отношения, то это уже не мои проблемы. В принципе! Идемте, мистер Салех, полюбуемся остановкой, в прошлый раз она была объята пламенем.

Представляться компаньонам не пришлось. Почти у самого входа их встретил служка в простой белой мантии. Тихом голосом он попросил следовать за собой, поклонился и увлек компаньонов вглубь храма. В одном из дальних закутков их ждал сам епископ. Клерикал был облачен в бело-красные мантии, которые флагами свисали с кирасы епископа.

— Значит вы, мне лично, передаете личную просьбу императора Виктора седьмого. В ситуацию войти, и если скверны в деянии нет никакой, то благословить его. Жертвоприношение. На пять сотен душ! — скрипучий голос звенел от возмущения.

— Да, иногда трудные времена требуют трудных решений и стоит ли жизнь одной благородной девушки жизни пяти сотен пропащих людей? Катаржан, душегубов, сектантов, насильников… — Ричард вскинул брови.

— Ах вот так значит, мы играем в благородство? — епископ огладил седые вислые усы. — Ах, ну если так изволите? Ручаетесь честью своей, паладин Ричард, что его величество не задумывает с этим ритуалом какую игру высшего света или очередную интригу? Ему действительно надо просто оживить девушку?

— Ему любопытно. И не только ему.

— А кому еще? Есть кто-то, кто за императора решения принимает? — вцепился, как клещами, епископ. Звали его, кстати, Яковом.

— Ээээ… — протянул Салех, ну, это, ближний круг, все такое…

— А, то есть этот старикашка, который вроде как первый император? Наслышан, наслышан. Императорский род хранит какая-то нечисть, господи помилуй, ужас-то какой! — закончил совсем уж крамольную мысль епископ. — Ладно, так и быть, я исполню вашу просьбу. Я не самоубийца, чтоб отказывать своему императору, когда он лично просит, и не преступить закон, а сделать свое любимое дело. Выясню правду! И прослежу чтобы зла не было. Сейчас я удаляюсь, слуга вынесет вам письмо. Его отдадите. Не понимаю только одного, какой смысл был начинать наше общение с угроз?