Роман Прокофьев: Эфемер

Энея и кошмарную схватку возле Куба вспоминать совсем не тянуло, хотя с тех пор прошло меньше двух недель. Ворон, к сожалению, был абсолютно прав — без удара Тиреи Мун, в решающий момент пожертвовавшей собой, логичным завершением боя стала бы наша смерть. Другое дело, что удача здесь ни при чём — зло склонно пожирать само себя, и Эней закономерно поплатился за свою жестокость и самоуверенность. Мой же урок заключался в том, что не стоит подобно ему всецело полагаться на А-способности и силу Азур. Необходимо дифференцировать развитие тела так, чтобы носитель в любой ситуации имел максимальный боевой потенциал.

— Эней… Не ты ли говорил, что всегда найдется кто-то лучше и сильнее тебя?

— Нет, не я, — усмехнулся Ворон, — Я долгое время был тем самым «самым лучшим». Мысль интересная, конечно, однако она не повод не стараться стать сильнее. Согласен?

— Поэтому я здесь и спрашиваю у тебя совета.

Ворон на мгновение задумался.

— Нельзя одновременно идти по нескольким тропам, — сказал он, — Как Заклинатель, ты не сможешь развить Тело выше нулевой эволюции. Остаётся использовать Геномы, чтобы закрыть бреши и подтянуть слабые места, но, в конце концов, все упирается в количество ДНК-слотов. И опять же, при создании эффективного Фенотипа учитывается каждая имплантация, Геномы должны хорошо комбинироваться, поддерживать друг друга и усиливать сильнейшие стороны. А если разбрасываться ими, никогда не достигнешь вершины мастерства.

Он опять же был совершенно прав — возможности любого Инка зависят от количества Геномов. Но подарок, сделанный Даат, выводил меня из-под этого ограничения, и только недавно я по-настоящему понял, о чем так восторженно говорила Мико. Двойной ДНК-ряд на уровне третьей Эволюции давал мне тридцать шесть ДНК-ячеек, из которых сейчас заняты были только двенадцать. Это вдвое больше, чем у обычного Инкарнатора, и, по сути, позволяет мне формировать универсальный, многофункциональный Фенотип почти без оглядки на количество слотов. Уникальная цепочка ДНК — огромное преимущество. Учитывая то, что число Геномов у Инкарнаторов ограничивалось сопротивлением организма к химеризации, можно было предположить, что сделка Прометея с Даат позволила моему предшественнику не только усилить Источник, но и имплантировать аномальное количество геномодов. Главное — оставаться человеком, недаром он предупреждал об этом в первую очередь…

— Подобный вопрос рано или поздно встаёт перед любым Инком. Поэтому сначала ответь сам: сколько генных модификаций ты готов потратить для того, чтобы закрыть слабости своего носителя? — продолжил Ворон.

— Я буду честен с тобой, — после небольшой паузы ответил я, — У меня… меньше ограничений. Не бесконечное количество, конечно, но столько, сколько нужно.

К моему удивлению, Ворон спокойно кивнул.

— Я так и думал, — сказал он.

— Почему?

— Когда мы впервые встретились и дрались в Башне, я попробовал твою кровь, — он мрачно усмехнулся, — Тогда у меня имелась «Гематофагия», помимо прочего, определяющая чужие геномоды. У тебя было аномальное для низкой эволюции количество Геномов. Тогда я не придал значения, потом сопоставил факты и понял. Как ты этого добился?

— Не я, а Прометей, — коротко произнес я. — Не знаю, как, но это связано с Даат.

Ворон присвистнул. Убийца Одержимых хорошо контролировал эмоции, но изумление скрыть не удалось.

— Даже так? — сказал он, — С каким из них? С Софией? Или старым червяком из Разлома?

Я медленно кивнул, когда Ворон произнес последние слова.

— Тогда многое становится понятно, — задумчиво проговорил Ворон, — А история с Багровым Разломом начинает нехорошо попахивать.

— О чём ты?

— Ты… Прометей в прошлом очень хотел уничтожить эту А-Зону. И самого Червя. Личный приказ, Синяя Тревога… Было несколько попыток. Начиная от диверсионных рейдов и заканчивая ударами «Абсолютов» и тотальной зачисткой с применением тяжелой техники. Одна из самых неудачных кампаний Первого Легиона. Я хорошо ее помню, был там.

— И чем все кончилось?

— Полным дерьмом. Уничтожить Червя не удалось. Вообще никак. Наши действия спровоцировали целую серию мощных Прорывов. Начались дичайшие азурические шторма. Выплески дикой Азур, меняющей реальность…

— Бури Перемен?

— Их по-разному называют. «Выдохи Даат», например. В общем, там мы понесли серьезные потери. И были вынуждены отступить. Прометей приказал больше не приближаться к Багровому Разлому и охранять его границы, уничтожая лишь то, что выходит из глубины А-Зоны. Однако лучше бы мы не трогали Червя. Выдохи стали постоянными. Каждый А-шторм увеличивал границу А-Зоны. Она начала разрастаться, как опухоль, а те, кто отправлялся внутрь, не возвращались. Разлом растет уже добрую сотню лет и сейчас, наверное, достиг чудовищных размеров.