Виктор Крыс - Механикус практикус [СИ]

Яркий свет в ночи был внезапен и до одури ослепителен, короткая вспышка первого патрона перед самым лицом сменилась вспышкой второго от пусть и маленькой, но достаточно сильной вспышки осветительной пули. Искры летели во все стороны, сама пуля была легка и практически безвредна, но вот её свет во тьме, и так близко… Моя задумка не могла не сработать. Третий заряд дал осечку, и только четвертая пуля вновь разорвала тьму, но было поздно, пепельный уже инстинктивно прикрыл глаза и упал на землю.

− А-а-а-а-а-!? — кричал от боли и изумления Пепельный, падая на землю с криками, словно его заживо резали.

А я в это время смотрел вдаль пока Кендра с немыслимой скоростью, не касаясь земли, тащила меня за рюкзак прочь от летящей в мою сторону стены. Там, в полусотне метров от меня впечатанный в стену лежал Грегори, его броня была безжалостно измята, а местами и пробита, обнажая сантиметровой толщины сталь, но он был жив. Моя разогнанная до предела реакция и бьющийся в крови поток адреналина показывал мне то, за чем человеческий глаз не уследил бы никогда. Пенс, не взирая на потрепанную броню, словно взлетел в воздух, в его правой руке был зажат огромный обрез, а в левой был зажат окровавленный нож.

− Мои глаза! — кричал пепельный с земли, а я смотрел, как стена под силой владеющего уничтожает дом, что мгновение назад был за моей спиной.

— Я ослеп, я ничего не вижу! — орал словно недорезанный кинетик. Хм, почему словно? Он и есть недорезанный, но это поправимо.

− Кендра, — выдохнул я, разворачиваясь к Грегори и указывая на пепельного окровавленной рукой. На нескольких пальцах не было кожи, а револьверы в какой-то момент были выронены на брусчатку, их стволы были в чудовищных трещинах от последнего выстрела тяжелыми пулями. — Пепельный твой, а эта консервная банка моя.

− Идет, — кровожадно оскалилась Кендра достав изогнутый кинжал, и судя по рубинам в рукояти, он был очень похож на ритуальный. — Братик, пора платить по долгам. За мою мать, за моего отца, за мою сестру и племянника!

− Они тоже мои мама и папа! — сквозь вой закричал Пепельный, катаясь в пыли.

− Не твои, братик, не твои, − донеслись до меня слова Кендры, пока я готовился к бою с психом, закованным в железо. — Были бы твои ты бы их не убил.

Дела семейные − дела темные, с такой мыслью в голове я шагнул на встречу тому, кто когда-то посмел заявить, что он часть моей семьи, и я прикончу этого ублюдка собственными руками. Помня о доброте женщины, что накормила меня завтраком, и которую эта псина посмела убить.

В моей руке сам собой появился однозарядный пистолет, онемевшие пальцы с трудом сжимали его небольшую рукоятку, а на землю падали капли крови, стекающие из моих истерзанных рук.

− Джонни-и-и! — прокричал гигант в измятой броне, наводя на меня дуло своего обреза.

− Грегори! — заорал я ему в ответ, словно обезумев, как в ту ночь когда я пристрелил эту тварь, но она ожила и пошла по моим пятам, и я окровавленным пальцем нажал на спусковой курок.

Выстрел дуплетом из обреза прогремел чуть позже моего выстрела и той искры на броне, что нанесла урон по точности. Туча картечи прошла рядом со мной, хлестанув по лицу горячим воздухом, но почему-то по моему виску побежала горячая кровь. Да и плевать. Пистолет упал в карман, а с пояса я сорвал меч и я ускорил свой бег вперед, навстречу зверю в броне и ножом наперевес. Правой рукой как можно надежней перехватывая клинок, непослушными пальцами левой руки я пытался достать стеклянную бутыль из рюкзака.

Времени на то, чтобы зажечь фитиль не было, и потому я дернул на запястье шнурок, от чего во тьме засверкала искра, а у руки из медной трубки вспыхнул огонек. Грегори несся на меня молча, и он становился все огромнее и огромнее с каждым шагом, бутылка с коктейлем Молотова полетела в него без зажженного фитиля. И разбилась о шлем зверя, растекшись по его телу, зверь пока не знал о своей участи, он видел лишь меня и жаждал только одного − мести.

Время словно остановилось, я упал в подкат под ноги Грегори, а из рук вырвался поток пламени, что ударил прямо в закованного в сталь зверя, по чьей броне стекала зажигательная смесь. Яркая вспышка опалила даже мои волосы, и вот мимо меня ничего не понимая и не видя проносится живой факел, а огромный нож задевает мои волосы и срезает прядь с затылка, так и не коснувшись кожи.

Оборачиваясь назад и тяжело дыша, я смотрел как горящий гигант проламывает стены дома. Медлить нельзя, огонь не прикончит эту живучую тварь. Вскочив на ноги, я не думая полез в рюкзак, где у меня осталось главное оружие против Грегори. Сорвав самодельное кольцо, я понесся к дому с полукилограммовой самодельной гранатой к дому, видя боковым зрением как Кендра торжественно поднимает над землей отрезанную голову своего брата. Его открытые глаза были серыми, как у слепого, а кровь, что хлестала из его обрубленной шеи, заливал белую рубашку Кендры, на лице которой сияла счастливая улыбка. И самое ужасное что несмотря на всю жуткость она была красивей чем любая девушка из тех, что я видел, и черт возьми, я готов доверить ей свою спину. А тем временем я разжал чеку у трехсекундного запала, который я практически изобрел с нуля и еще не проверял.